– Ну а если и так – что в этом такого? – раздражённо осведомился Гуров. – Я хотел помочь талантливому человеку раскрыться – вот и всё.
– Ничего, конечно ничего! – Вадим успокаивающим жестом поднял руку. – Просто, когда за взрослого человека кто-то стремится принять решение, это может быть не очень приятно... Я ведь тебя не виню, знаю: ты как лучше хотел. Просто ты так привык. На тебя давят – ну, и ты, соответственно.
– Что ты опять выдумываешь? Кто это на меня давит?
– Во-первых, Железная Леди. Постоянно. Потом...
– Кто-кто? – с загоревшимся интересом переспросила Снежка, смутно припоминая, что где-то, причём совсем недавно, уже слышала это прозвище.
– Никто! – резко ответил Андрей. – Я свободный человек, все решения принимаю сам и ни на кого не давлю, а пытаться помочь – это совершенно другое дело! Наконец, если ей не нравилось, что я за неё что-то решал, почему она мне об этом никогда не говорила?
– Потому что любила, – Вадим пожал плечами. – Разве непонятно?
– Непонятно. По-моему, ты куда-то не туда зашёл, Вадик! Правильно говорил: философские дебри – это не твой путь.
– Ну, а я о чём? Я человек простой, сложностей не понимаю, – Климов продолжал улыбаться. – И ты на меня не сердись, Андрюх – я по-дружески.
– На что это он сердится? – раздался из коридора весёлый Мишкин голос. – Вы что тут, поссорились уже?
– И не думали! – отозвался Андрей. – Так, поспорили немножко. Вадик говорит, что я сатрап, всех тут собой подавляю!
– Неправда, я ничего подобного...
– Ладно-ладно! – прервал их Орлов. – Поезд встал, а вы и не заметили! Берите вещи, а то, Андрей, сейчас твои встречающие весь вагон разнесут!
После жаркого купе воздух прогретого полуденным солнцем Казанского вокзала показался свежее, чем в полях. Снежка с наслаждением вздохнула, цепляясь за ручку вагона.
– Прыгай, чего застряла? – нетерпеливый Кирилл, стоя сзади, стиснул пальцы на её талии. И тут же услышал:
– Ну, Игнатенко! Руки-то не распускай!
Кирилла дёрнуло, словно током.
– Ты чего, Андрюха, какие руки? Она на проходе встала просто, я подвинуть хотел! Да что я, сумасшедший, что ли? Славку Бессонова помню ещё!
– Да ладно, шуток не понимаешь? – лукаво усмехнувшись, Андрей ловко спрыгнул на перрон. – Иди сюда, Снежок!
Подставив локоть, одной рукой он снял девушку со ступеньки и закружил в воздухе. Их смех смешался с маревом погожего дня.
– Зря ты про Бессонова напомнил, – вполголоса заметил Вадим. – Настроение только портить. Хорошо, что он внимания не обратил!
– Мальчики, выгружаемся! – звеняще выкрикнула Света, толкая его в спину...
«Возвращаться домой...» – в этих словах необыкновенный диапазон чувств и эмоций, знакомый далеко не каждому. Только тот, кто несколько суток трясся в спальном вагоне, знает, как приятно очутиться наконец-то на твёрдой земле, когда под ногами уже ничего не гудит и не стучит, и только голова ещё несколько часов обманывает, по привычке кружась время от времени.
Этим необычным летом Снежка настолько привыкла к бродячей жизни, что сейчас ей было даже немного не по себе: как будто жизнь, каруселью вращающаяся вокруг, внезапно остановила бег, и она из неё выпала. Об этом она шепнула Андрею и услышала в ответ его смех:
– Ты думаешь, всё на этом закончится, да? Нет, Снежок, наша дорога ещё в самом начале. А значит, и твоя тоже! Ты ведь с нами?
– Я... Я с тобой! – произнесла она почти беззвучно, чувствуя, что краснеет. Но Гуров понимающее кивнул и тоже негромко, серьёзно заметил:
