– Гаврош, да? – вспомнила Снежка.
– Откуда знаешь? – удивлённо поднял брови Андрей.
– Миша рассказывал. Давно-предавно.
– Болтун... – тихо и добродушно засмеялся Гуров, привлекая её к себе. – С такими друзьями не сохранишь никаких секретов.
– Так это секрет?
– Нет, что ты, это я так сказал, в общем.
– Почему ты её так странно называл?
Андрей сел и потянул её за собой.
– Видишь ли... Гаврош – это мальчишка-революционер из романа Гюго. Быстрый, дерзкий, сообразительный сорванец. Она такая и была. Хотя внешне – даже очень симпатичная девочка. На тебя похожа, между прочим. Такие же волосы светлые, мягкие, как шёлк под руками, такой же наивный взгляд... Но характер! Боже ты мой! Авантюристка! – В его голосе послышалось мечтательное восхищение. – Знаешь, как она попала на эстраду? Прошла прослушивание в группу, состоящую из одних парней, переодевшись парнем! На спор с одним своим другом. И выиграла, представь себе! Никто даже не заподозрил, кто она, пока она сама не раскрыла карты. А зрители, я уверен, и не догадывались большей частью, что этот молодой гитарист – девушка. Впрочем, очень неплохо играла! Профессионально. Нас с ней судьба свела – я это так называю. Наши коллективы выступали встык на одном сборном концерте, и, когда мы расставляли на сцене аппаратуру, а они, наоборот, сворачивались, она ко мне подошла и попросила автограф для своей мамы, сказав, что та обожает мою музыку. Я, разумеется, решил, что это лишь предлог для знакомства, но оказалось – правда. Представляешь? Как и то, что ей, оказывается, было очень трудно вот так подойти и обратиться к незнакомому человеку. При всех своих смелых поступках она так трогательно, почти по-детски смущалась... Натуральный Гаврош!
– Дал? – тоже невольно улыбнулась Снежка.
– Автограф? Конечно! И попросил взамен помочь мне. Как она мне позже сказала, поставил её в безвыходное положение, и она не смогла отказать.
– Что же ты такое попросил?
– Ничего такого, о чём ты подумала, судя по выражению твоего лица. У меня в это время Климов лежал с гриппом… Пашка – это был у меня такой друг, вместе начинали выступать, я потом тебе расскажу о нём… Так вот, Пашка совершенно некстати ударился в личную жизнь, так что мне даже подыграть было некому, а на следующий день концерт, который отменить невозможно. Вот я и попросил её поработать на сцене со мной. Только один вечер. Она меня очень выручила, и с этого вечера мы подружились. Она мне помогала с текстами моих песен. Редактировала, рифмы сглаживала, иногда даже советовала что-то. Она же сама писала. Правда, я узнал об этом позже, ведь поначалу она была угрюмой, сторонилась меня, как и вообще почти всех. Шаг за шагом завоевать её доверие было совсем непросто, но в конце концов мне это удалось. Сначала она мне стала отвечать, и это было проблемой, потом – говорить сама, потом спорить, шутить и смеяться. И, в конце концов, оттаяв, как заколдованная Снежная королева, она прочитала мне свои стихи. Знаешь, я на всю жизнь запомнил. Это было что-то необычное, я бы сказал – неземное. Такая странная музыка.
– Как в твоих, да?
– Нет, своя музыка, совсем другая. Я как-нибудь дам тебе послушать записи... Я настоял, чтобы она читала на диктофон. Хотел после подобрать к этим стихам музыку, хотел, чтобы она пела. Она долго на это не решалась, но я уговаривал, и мы сделали несколько песен, но, к сожалению, они остались только на дисках. Я-то уже мечтал, что у нас будут совместные концерты, что мы будем стоять на сцене рядом... Уже ребята все мои её полюбили... хоть поначалу относились настороженно к её резковатым вспышкам. И тут это случилось...
