После этого он отправился в Мекку и какое-то время жил там, близко сойдясь с некоторыми Божьими святыми. Затем он вернулся в Куфу, где сошёлся с Абу Ханифой.
Он стал хранителем и передатчиком рассказов о Пророке, получивших высокую оценку у знатоков Речений Пророка.
Он автор возвышенных высказываний, касающихся истин суфизма и Божественного Знания. Записано, что он сказал:
«Кто знает Бога так, как Его надлежит знать, тот всемерно почитает Его» – ведь каждый, кто знает Бога, узнает Его щедрость, благоволение и милость и потому любит Его; любя же Его, он повинуется Ему настолько, настолько это в его силах, ибо легко подчиняться тому, кого любишь.
И потому чем крепче любовь, тем безусловнее повиновение, любовь же усиливается посредством истинного знания[64].
Передают, что он сказал:
«Мир – сумасшедший дом, люди в нём – безумцы, закованные в цепи и кандалы». Наши цепи – похоть, а кандалы – грех.
Фазль ибн Раби рассказывает о таком случае:
Я сопровождал в Мекку Харуна ар-Рашида. Когда мы совершили паломничество, он сказал мне:
– Есть ли здесь человек Божий, кого я мог бы навестить?
Я ответил:
– Да, Абд ар-Раззак Сан'ани[65].
Мы зашли к Сан'ани и поговорили с ним. Когда мы уже собрались уходить, Харун попросил меня узнать, нет ли у него долгов. Тот ответил утвердительно, и Харун повелел оплатить их. Когда мы вышли, Харун сказал мне:
– О Фазль, моё сердце желает увидеть человека более значительного, чем этот.
Я проводил его к Суфьяну ибн Уйяна[66]. Наше посещение закончилось точно так же: Харун велел оплатить его долги и мы ушли. Затем он сказал мне:
– Я вспомнил о Фузайле ибн Ийязе, давай навестим его.
Когда мы пришли, он читал Коран в верхней комнате. Мы постучали в дверь, и он крикнул:
– Кто там?
Я ответил:
– Предводитель верных.
– Какие у меня могут быть дела с предводителем верных? – ответил он.
Я сказал:
– Разве здесь не к месту изречение Посланника о том, что никто не станет искать самоуничижения, поклоняясь Богу?
Он ответил:
– Да, но послушание Божьей воле (риза) – вот непреходящая слава, как думают сторонники безмятежности: ты видишь мою униженность, а я вижу свою возвышенность.
Затем он сошёл вниз, открыл дверь, погасил светильник и встал в углу.
Харун вошёл и стал искать его. Их руки встретились. Фузайль воскликнул:
– Увы! Никогда я не касался руки мягче этой! Хорошо, если она избегнет Божьего наказания.
Харун заплакал и начал так рыдать, что потерял сознание. Придя в себя, он сказал:
– О Фузайль, прошу, наставь меня.
Фузайль сказал:
– О предводитель верных, твой предок [Аббас] приходился дядей Мустафе. Он попросил Пророка дать ему власть над людьми. Пророк ответил:
«О мой дядя, на один миг я дам тебе власть над самим собой» – то есть один миг твоего повиновения Богу лучше, чем тысяча лет повиновения людей тебе, ибо владычество влечёт за собой раскаяние в День Воскресения (аль-имарат явм аль-кийямат надамат).
Харун сказал:
– Наставь меня ещё.
Фузайль продолжил:
– Когда Умар ибн Абд аль-Азиз был назначен халифом, он призвал Салима ибн Абдаллахха, Раджа ибн Хайята и Мухаммада ибн Ка'б аль-Курази и сказал им:
– Что мне делать при такой напасти? Ибо я считаю это напастью, хоть люди и думают, что это благословение.
Один из них ответил:
– Если ты хочешь, чтобы завтра Божественное наказание миновало тебя, пусть старшие среди мусульман будут тебе как отцы, младшие – как братья, а их дети – как твои дети. Все земли ислама – это твой дом, а их народы – твоя семья. Навещай же своего отца, чти своих братьев, будь добр со своими детьми.
