Распад Югославии. 30 лет спустя - страница 2

14. Обоснованно ли отождествлять национальное самоопределение как исторический процесс, юридический принцип, получивший подтверждение в целом ряде международных и национальных документов (ООН), политический лозунг, использовавшийся совершенно разными политическими силами и их представителями (например, В.И. Лениным и В. Вильсоном), – с сепаратизмом и сецессией?

15. Какова была роль личности в ходе событий конца 1980-х – начала 1990-х? В частности, С. Милошевича, А. Марковича, Ф. Туджмана, А. Изетбеговича, М. Кучана? Особый интерес вызывает роль, которую играл в 1991 г. М.С. Горбачев, поскольку и для советского, и для югославского руководства была очевидна историческая, типологическая и политическая взаимосвязь судеб обоих государств.

16. Национальные движения каких народов, какие республики и какие политические партии – как наследники республиканских Союзов коммунистов, так и вновь образованные в 1989–1991 гг., – имели наибольшее влияние на развитие событий, а именно – на ход внутриюгославских переговоров и неудачный поиск компромисса, развязывание межреспубликанских и межэтнических конфликтов на территории СФРЮ, переговоры с международными посредниками и зарубежными государственными деятелями?

17. Как соотнести друг с другом в новых условиях содержавшиеся в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки от 1 августа 1975 г. десять противоречащих друг другу принципов, подтвержденных в «Парижской хартии для новой Европы» 21 ноября 1990 г. (принципы «территориальной целостности», «отказа от применения силы», «нерушимости границ» – и… «право народов распоряжаться своей судьбой»)? Иными словами, угроза территориальной целостности страны рассматривалась авторами этих документов и подписавшими их государственными деятелями исключительно как внешняя угроза, как проблема международных отношений. Понимание того, что внутриполитические процессы могут привести к нарушению территориальной целостности, ни в 1975, ни в 1990 г. окончательно еще не созрело.

18. Какое влияние оказало окончание холодной войны на этнополитические процессы в СФРЮ и ее распад, с одной стороны; а с другой – какое воздействие распад СФРЮ оказал на развитие международных отношений в региональном и глобальном масштабах после окончания холодной войны?

19. Какую роль играли гуманитарные и общественные науки, СМИ и культура в генезисе кризиса и конфликта, а также какова была роль ученых-историков, журналистов и деятелей литературы и искусства, в частности театра, в преодолении этнонационалистических предрассудков и атмосферы взаимной ненависти, служивших «топливом» для «костра», вспыхнувшего в 1991 г.?

20. Наконец, вопрос, сформулированный одним из авторов нашего исследования, хорватским историком И. Гольдштейном: «Ключевой вопрос состоит не в том, можно ли было сохранить Югославию, а в том, можно ли было избежать войн»[2].

Даже этим весьма подробным перечислением не исчерпывается список проблем, вопросов и загадок, которые будут стремиться решить и разгадать исследователи не только в настоящем, но и в будущем.

Югославянская (югославская) общность как единое этнополитическое образование так и не сложилась. Национальная идентичность и этническое самосознание не были утрачены в результате навязываемой сверху политики интегрального югославизма и нескольких безуспешных попыток выстроить в королевской Югославии удовлетворяющее устремлениям хотя бы трех основных народов – сербов, хорватов и словенцев, а также босняков-мусульман, македонцев, черногорцев, албанцев – внутреннее национально-государственное устройство (межнациональные противоречия стали одной из причин военного поражения Югославии в апреле 1941 г. и в последующий период оккупации и военно-политического конфликта резко ожесточились). Не были утрачены национальная идентичность и этнонациональное самосознание и в результате воссоздания югославской социалистической федерации как многонационального полиэтничного государства с элементами государственности у входивших в ФНРЮ / СФРЮ союзных республик. Не помогло и соединение югославянской идеи, выдвинутой социал-демократами еще в начале ХХ в., с концепцией пролетарского интернационализма («братства и единства») и с персоналистским авторитарным режимом.