Зашептала в ответ, но закончить фразу не успела. Женя, притянув меня к себе, закрыл мне рот поцелуем.
Задохнулась от его наглости.
Я, не привыкшая к подобному, в первые мгновения была обескуражена.
Его внезапность вгоняла мой разум в ступор. Мне необходимо было время, чтобы сосредоточится для принятия того или иного решения.
Но головокружительный вальс эмоций, который возникал при соприкосновении наших губ в поцелуе, отбивал все желание думать и размышлять.
Сопротивлялась я недолго, а потом, закинув руки ему на плечи, поддалась эмоциям, которые пульсирующими токами разбежались по моему телу, заставляя бурлить кровь от адреналина.
Совесть свалила к черту на кулички, а стыдливость и того хуже. Лопнула, как мыльный пузырь. Я не знала, что со мной происходит. Испугалась сама себя, когда сквозь сбившееся от продолжительного поцелуя дыхание взяла его за руку и сама повела в гостиную.
Женя, перехватив меня за запястье, дернул на себя, остановил.
– Марин, я хочу кое-что тебе сказать, – прошептал в губы, склоняясь надо мной, переплетая свои пальцы с моими и снова целуя меня. Порывисто, жадно.
– Еще одно слово, – бормочу припухшими от поцелуя губами, слыша в тишине комнаты наши гулко бьющиеся сердца, – и я передумаю.
Мои щеки пылают, обжигая кожу стыдом. Я такие смелые предложения даже Мише делала редко. А тут чужому парню, да еще в нашей с мужем квартире.
Но то ли обида на Мишу, то ли ревность, а может, всё вместе взятое придает уверенности в том, что я не делаю ничего предосудительного. Раз муж поступает так по отношению ко мне, то я тоже могу себе это позволить. Разве это не закон бумеранга?
– Ты мне нравишься, Марин, – сказав эти несколько слов, Женя снова целует меня. Сладко. Нежно.
Закрываю глаза. Льну к его груди ближе. Он как магнит притягивает меня, не позволяя отстраниться.
Что за черт!? Почему так?
Из последних сил ускользающий разум пытается достучаться до мой совести, стараясь найти в памяти хоть что-то светлое, хорошее в защиту мужа, но увы… ничего не выходит.
Миша уже давно мне не делал комплиментов, давно не дарил цветов или дарил только тогда, когда я ему говорила об этом прямо в лоб. Обижалась, дулась, получала требуемое, и он снова становился холодным и отстраненным.
Руки Жени опускаются на мою талию. Сжимают ее.
– Позволишь? – голос парня проникновенный, чувственный.
– Да, – отвечаю.
Тишина гостиной наполняется шуршанием одежды вперемешку с нашим обрывистым дыханием. Сейчас во мне бурлят только эмоции, чувства и желание получить от парня нечто большее, чем просто поцелуи. Я желаю получить его.
***
Пробуждение дается мне крайне нелегко. Настойчивый яркий свет бьет прямо в глаза. В полудреме поворачиваюсь на бок. Натягиваю на голову одеяло…
Стоп. Черт!
Затуманенный сонным дурманом рассудок включается, как по команде, начинает анализировать.
Солнце светит в глаза. Я лежу в кровати, ощущая на коже ткань постельного белья, обнаженная... Ой, фух… нет. В нижнем белье!
Не выглядывая из-под одеяла, воровато высовываю руку наружу, шарю рядом с собой по кровати. Пусто. Отлично.
Откидываю одеяло, резко сажусь и громко вскрикиваю:
– Боже! Как же ты напугал меня, Миш, – хватаюсь за сердце, которое как сумасшедшее колотиться в груди, но не от того, что муж вернулся, а от того, что я была этой ночью не одна. Или? Мне все это приснилось? Да нет, не может быть!
