Высокий, чистый голос проникал внутрь, до мурашек, уводил за собой, переворачивал что-то внутри. Макс прикрыл глаза. Ярко, как в кино, замелькали зимние пейзажи, тройка, лес… Бубенчики-колокольчики. Потом чья-то свадьба. Бокалы… И все вихрем, вихрем. Кружит, искрится снег… звенит хрустальный голос…
– Что это? – хрипло спросил он. – Какое очарование! Я заслушался.
– Это голос моей матери. Урожденной Марии Урусовой. Отец записал пластинку сорок лет назад. Но, знаете, и в восемьдесят ее голос звучал так же звонко. А когда мама умерла, отец приходил сюда, ставил винил и представлял, что она жива…
Макс ничего не сказал: наступило время слушать, а не говорить.
– В тот день, когда нашли его тело, проигрыватель был включен. Пластинка остановилась, когда закончилась последняя спираль звуковой дорожки – сработал автостоп. Но проигрыватель был включен, – Арчи повторил эту фразу медленно, как будто удивляясь подобному факту.
– Кто обнаружил э-э… тело?
– Миссис Стюарт. Она сразу позвонила мне и доктору. Я был в конторе, тут же вызвал полицию, а сам отправился в Хилхаузи. Собственно, я приехал минут через пятнадцать, вслед за полицией. Потом прибыли эксперты и доктор. Криминалисты предположили, что смерть наступила два-два с половиной часа назад. Потом экспертиза установила точное время: одиннадцать часов десять минут. – Арчи почему-то сказал последнюю фразу по-английски.
– То есть до момента обнаружения тела он был мертв уже часа два, не так ли?
– Да. Обычно после завтрака отец отдыхал: либо здесь (он любил сидеть в этом кресле, слушать музыку, наслаждаться бокалом виски), либо в спальне, либо прогуливался по парку. Логично, что никто его не тревожил. Миссис Стюарт удивилась, что он не спустился в нижнюю столовую к ланчу. Как правило если не было других распоряжений, она подавала ланч к часу дня. Она подождала какое-то время. Отец не пришел, и она пошла его искать. Сначала спросила у Джона, не выходил ли он в парк. Затем пришла сюда.
– Как давно миссис Стюарт работает в доме?
– Лет семь, не меньше. Ее нанимала мама.
– Миссис… Значит, она замужем? А где работает ее муж?
– Хм… Полиция тоже интересовалась этим вопросом.
– Правильно. Сначала проверяют ближайшее окружение.
– Она вдова. Муж служил в армии по контракту, участвовал в иракской кампании. Был тяжело ранен, насколько я знаю. После ранения прожил недолго, год, не больше. В Хилхаузи Юна устроилась работать, уже будучи вдовой. Это точно.
– Скажите, Арчи, положена ли пенсия или рента вдове военнослужащего? Государство как-то компенсирует потерю кормильца?
– Для подобных случаев существует система страхования. Вдове положено ежемесячное страховое пособие.
– Значит, миссис Стюарт также получает пособие?
– Думаю, да.
– И какая сумма предусмотрена в таких случаях, вы не знаете?
– Нет. Расчет суммы зависит от многих факторов. А почему вы этим интересуетесь?
– Просто мне любопытно, почему женщина нанялась работать э-э… экономкой, имея ежемесячную государственную ренту? Этих средств ей не хватает? Почему? Либо это очень маленькая сумма, на которую прожить невозможно, либо миссис Стюарт слишком много тратит. Возникает вопрос: на что она тратит? Поэтому я и спрашиваю, какая пенсия положена в таких случаях в Великобритании? Вы могли бы этот вопрос прояснить? Именно в отношении миссис Стюарт?
– Мм… Можно спросить у нее.
– Это вызовет ненужное волнение с ее стороны. А мне необходимо подружиться с вашей экономкой, чтобы доверительно с ней общаться. Обычно слуги знают больше, чем предполагают хозяева. Не хотелось бы настраивать женщину против себя подобными вопросами.
