Распоряжения на случай смерти по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия - страница 10

. Поясняя свою мысль, автор указывает, что приведенная норма Гражданского кодекса будет иметь значение только тогда, когда в одном завещании назначены наследники, а в другом – отказополучатели. Однако в соответствии с буквальным толкованием ст. 1137 ГК РФ исполнение завещательного отказа может быть возложено на наследников по закону, в связи с чем представляется возможным существование одного-единственного завещания, содержание которого состоит только в предоставлении завещательного отказа, поскольку исполнение данного распоряжения будет возлагаться на тех наследников, которые примут наследство, в соответствии с причитающимися им по закону долями.

На основании вышеизложенного можно прийти к выводу, что, несмотря на наличие в большинстве завещаний распоряжения о назначении наследника, этот признак не относится к числу конституирующих ни в Германии, ни в России, поскольку сам по себе факт отсутствия в завещании указания о лицах, избранных в качестве правопреемников, не делает данный юридический акт недействительным и не меняет его правовой природы.

В юридической литературе также поднимался вопрос о действительности завещаний, содержащих распоряжение неимущественными правами. Так, в частности, В. И. Серебровский полагал, что в завещании могут содержаться распоряжения неимущественного характера, однако распоряжение гражданина на случай смерти, не содержащее вовсе указаний о его имуществе, обладает не юридической, а только моральной силой и не считается завещанием с точки зрения законодательства[45].

В настоящее время аналогичную позицию занимает А. А. Кирилловых: «…завещание, хотя и сделанное по установленным форме и требованиям, но не содержащее каких-либо распоряжений относительно судьбы имущества завещателя, должно признаваться недействительным. Более того, вывод из данной ситуации может быть еще категоричнее: такой документ, написанный наследодателем, вообще нельзя признавать завещанием»[46]. Далее автор делает уточнение, что поскольку завещательное возложение может иметь неимущественный характер (а это прямо установлено действующим законодательством), то в завещание в принципе могут быть включены распоряжения не-имущественного характера, однако они не должны касаться личности самого завещателя.

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой имущественные распоряжения преобладают в содержании завещания, хотя вполне допустимо включение и неимущественных распоряжений[47]. Поддерживая в целом данную позицию, необходимо отметить, что в соответствии с действующим законодательством принципиально возможно составление завещания, содержание которого носит исключительно неимущественный характер. К такому выводу можно прийти путем анализа положений ст. 1139 ГК РФ, в соответствии с которыми завещатель вправе возложить на наследников по закону обязанность совершить какое-либо действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели. Иными словами, с точки зрения законодателя вполне допустима ситуация, когда наследники определяются в соответствии с законом, а завещание исчерпывается только неимущественным завещательным возложением.

Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 1267 ГК РФ автор вправе в порядке, предусмотренном для назначения исполнителя завещания, указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора и неприкосновенности произведения после своей смерти. Следовательно, лицо, ответственное за охрану авторства, должно быть назначено в завещании и выразить свое согласие на осуществление указанных полномочий непосредственно при удостоверении завещания или не позднее месяца с момента открытия наследства (п. 1 ст. 1134 ГК РФ). И если текст завещания будет исчерпываться только назначением обозначенного лица, то, следуя логике А. А. Кирилловых, такое завещание должно признаваться недействительным, как не содержащее каких-либо распоряжений относительно судьбы имущества завещателя. Однако представляется, что указанный вывод не соответствует действующему законодательству, прямо допускающему включение подобных распоряжений в текст завещания, а также необоснованно ущемляет возможности автора по охране своих прав.