С новым учебным годом надо было всё начинать как бы заново, словно впервые вошла в класс в качестве учителя. Заново вырабатывала необходимый тон, взгляд, манеру держаться перед учащимися. Переход от пройденного материала к новому, обязан вызывать у питомцев интригующий момент, настраивающий ребят к обострённому, любознательному восприятию, чтобы процесс познания доставлял им истинную радость и удовольствие. Придерживаться строго методик, значит, лишать себя творчества, включающего ребят в сотворчество, чтобы совместными усилиями познать то, что учителю давно известно, тогда как учащемуся должно открываться по мере познания, словно новый материк мореплавателю…
Анна Севостьяновна мысленно на разные лады прокручивала в сознании новые уроки, словно репетировала, как постановку спектакля. А потом часто возвращалась к уже проведённым урокам, анализировала скрупулёзно каждый эпизод, что ей удалось сделать, а что не получилось, а в следующий раз старалась исправить допущенные ошибки методического характера. Если, к примеру, учащиеся не все слушали то, как она объясняла новую тему, она полагала, что ещё недостаточно хорошо овладела стилем преподавания…
Между прочим, в каждом классе молодой учительнице уроки географии давались по-разному. В средних несколько легче, чем в старших. Порой, они походили, как личные открытия давно известного, но несколько с другой стороны, когда сама узнавала нечто новое к давно изученному, когда темы неожиданно углублялись и дополнялись творческими озарениями исключительно на интуитивном, а то и на подсознательном уровне, чего, собственно, невозможно переложить в полном объёме на прозаический язык…
Каждый удачный урок, разумеется, зависел не только от знания предмета, а также и от настроя души. В такие дни, пониженный духовный тонус, Анна Севостьяновна поддерживала исключительно одним волевым усилием, чтобы при этом учащиеся не замечали её внутренних сбоев… Ведь надлежало учитывать ещё способность детей чутко подмечать самые незначительные перемены в настроении учительницы.
Анна Севостьяновна за невыученный материал ставила двойки учащимся, с огорчением в душе, так как полагала, что двойка – это оценка её труда. Но при этом она повторяла, что двойку при желании всегда можно исправить, зато упущенные, не усвоенные знания, намного трудней восполнять, когда запускается познавательный процесс. В той или иной мере, конечно, она уже знала способности каждого учащегося. Поэтому с родителями устанавливала тесные контакты, чтобы всемерно воздействовали на своих детей в соответствии с её замечаниями. Хотя село Дамишино было большим, однако все друг друга знали превосходно…
Шелкова в себе органично сочетала строгое и великодушное отношение исключительно ко всем детям, при этом никому не делая поблажек и снисхождений. Она неукоснительно требовала от учащихся соблюдения принципа безукоризненной порядочности, чего, конечно, далеко не все в равной мере разделяли и принимали на веру. На уроках она могла поговорить с ребятами на жизненно важные темы, касающиеся больше всего культуры личности и культуры общения. Ведь в то время в молодёжную среду уже проникали увлечения западной массовой культурой, уводившей далеко в сторону от истинных, высоких духовных ценностей. Но особенно велико было влияние такого поветрия, как свобода любви, которая растлевала сознание молодёжи. И это проявлялось в таким социальном явлении, как движение хиппи, пронизанное нигилистическими настроениями. И в среде такой молодёжи дело доходило даже до отрицания отечественной культуры…
