Я повернулась к
нему, продолжая шлепать босиком по тротуару.
— Какая тебе
разница? Проваливай и оставь меня в покое!
— Лина, не нужно
меня прогонять. Ладно. Пусть будет по-твоему.
Я говорила, что
могу быть беременна? А он просто уехал, оставив меня там.
Говнюк!
Я топала по лужам
и грязи, промокая все больше и больше, мои волосы облепили мою голову, падая на
щеки и лоб. Когда Данил исчез из виду, я позволила себе заплакать. Это было
долго, глаза горели, все было размыто, а грудь сотрясалась от рыданий,
разрывающих меня. Я продолжала идти.
Я не обратила
внимания на урчание двигателя харлея, который проехал мимо меня, подумав
только, какой идиот может ездить на нем в такую погоду? Не обращая внимания, я
продолжала топать и рыдать, глядя на свои ноги и проклиная всех мужчин на
свете, а особенно Данила. Поэтому я не заметила, как харлей проехал по дороге
вперед и остановился, как мужчина слез с байка и встал возле него, ожидая.
И я врезалась
прямо в него.
Глава 3
Он был огромным,
твердым и промокшим насквозь. От него пахло мокрой кожей, запахом, который имел
терпкий вкус на кончике моего языка. Я пошатнулась, но он поймал меня за руки,
своими сильными руками, надежно поддерживая. Я посмотрела вверх и задохнулась,
встретившись с самой яркой парой серо-зеленых глаз, которые смотрели на меня,
полные сочувствия и заботы, и с чем-то очень похожим на похоть. Это не могло
быть желанием, по крайней мере, не для меня. Не тогда, когда я мокрая, грязная,
злая и рыдающая.
Он был одет в
кожаную куртку байкера, обшитую рок-панк нашивками, черепами, металлическими
крестами и другими непонятными байкерскими вещами. Его джинсы были плотными,
черными и чертовски дорогими, так же, как и его ботинки с шипами на носке,
серебряными пряжками и заклепками. Его уши были полностью проколоты, в каждом
ухе были маленькие шпильки, кресты и крошечные бриллианты. На пальцах у него
были кольца, большие металлические вещи с такими же толстыми крестами, черепами
и металлическими печатками. Его волосы были густыми, черными и прилипли к его
лбу. Но его глаза… Боже мой! Они пылали, сверкали, вспыхивали и делали вещи,
которые мужские глаза никогда не делали для меня.
Его руки были
теплыми и влажными на моей голой коже, и он до сих пор не отпустил меня, хотя я
уже открыто глазела на него. У него была татуировка на каждом пальце, и если
сложить кулаки вместе, то можно прочитать «Только ты».
Наверняка он был
военным, ну или бывшим военным. Он похож на него. Выше меня, его рост был не
менее чем метр девяносто, или даже два. Широкий, как кирпичная стена, плечи и
руки которого даже под кожаной курткой выглядели огромными. Он излучал
опасность, чистый мужской тестостерон и власть, гибкость силы и смертельную
уверенность в себе.
И все, что он
делал, просто стоял там и держал меня за руки.
— Вы в порядке,
дамочка? — его голос был глубоким и гладким, немного похожим на голос Данила,
когда он напевал низкие ноты.
Заткнись, я люблю
кантри музыку, ну и что?
Я покачала
головой, и волосы снова ударили меня по шее.
— Похоже, что у меня
все в порядке?
Я больше не
рыдала, он поразил меня. Я все еще задыхалась, глядя на него. Его рот изогнулся
и выпрямился.
— Я догадываюсь,
что нет. Вы выглядите… расстроенной. И мокрой.
— Весьма
наблюдательно.
Он все еще держал
мои руки, как будто опасался моего падения снова. Возможно, это так и было бы.
Особенно когда эти огненные глаза все еще смотрели на меня. Он постоянно
встречался со мной взглядом, но я могла сказать, это стоило больших усилий. Мое
платье полностью прилипло к телу, после того как намокло, и стало прозрачным,
чего я не учла, покупая его в магазине. Мое тело было четко обозначено под
тканью, не оставляя места для воображения, кроме цвета моего тела, и этот
человек с трудом, но довольно успешно старался не смотреть на меня.
