Распятие души украинца. Побеждённые - страница 4

Ни о какой любви в те печальные времена Владимир и непомышлял:

– Поеду к этим бандеровцам, буду мстить всем подряд, –  обжигая сердце, горячим пламенем невосполнимой утраты, пульсировала в его воспалённом  мозгу  одна и та же мысль. В эти дни Ирина от Владимира не отходила ни на шаг.

– Ты что хочешь быть похожим на этих тварей? Пусть ими занимается закон и держава. Пока она у нас, слава богу, имеется. Тебя же там могут укокошить, как беззащитного котёнка и мяукнуть не успеешь. Допустить этого не могу. Люблю я тебя – этакого безрассудного, бедного дурилу. Собирайся, поедем жить вместе ко мне в Иркутск. Я и бескрайняя Сибирь, даст бог, тебя излечим. Тогда наша общая огромная страна была действительно бескрайней. Никто не спрашивал, какой ты национальности и на каком языке изъясняешься. Но мы легко понимали друг друга, ибо были равноправными гражданами одной великой державы.

Ирина, взяла меня за руку и уверенно повела по этим необъятным просторам нашей Родины. Я целиком ей доверился и в этом абсолютном взаимном доверии мы не могли не заметить, что я мужчина, а она женщина.

Первый шаг в сексе между нами был сделан. Это занятие понравилось настолько, что результат искреннего наслаждения, как и положено, вскоре огласился криком, появившегося на божий свет, ребёнка. Конечно, ещё раньше любовную связь мы закрепили законными супружескими узами в ЗАГСе. Ирине вместе с сыном – полноправным Васильком, пришлось осесть в Иркутске в родительской квартире. А там, как в сказочном теремке, от переизбытка Иркиных братьев и сестёр с детьми, повернуться уже было некуда. Спасаясь от тесноты жилища, шума и крика, уже один с вещмешком за спиной шагнул я в развёрнутую в Сибири гигантскую стройку – БАМ. Строителям платили хорошо, там можно было заработать приличную сумму денег на кооперативную квартиру.

БАМ – Байкало-Амурская магистраль это три тысячи километров непроходимой заповедной тайги. Это горы, хребты, реки, озёра и болота. Это бездорожье безлюдных мест, летом переполненных мириадами кровососов из комаров, мошкары и клещей. Зимой же здесь господствовали трескучие морозы да снежные вихри, а жилья практически никакого. Стройку правительство объявило ударно-комсомольской. Но тогдашний комсомолец, избалованный мирным временем, был совсем не похож на П.Корчагина из книги Н.Островского «Как закалялась сталь». К тому же «целина», армия и флот, искусственные моря и гидроэлектростанции, строительство новых городов и других знаменитых строек коммунизма создали явно невосполнимый дефицит в комсомольских рядах. Но слово не воробей, выскочит – не поймаешь! А тут целое постановление правительства…. Вот и поехали на стройку под видом комсомольцев военизированные отряды железнодорожников, армейские стройбаты да заключённые, зарабатывающие досрочное освобождение ударным трудом. Конечно, их показательный труд на всю страну освещала пресса.  Одной из передовых сборных бригад из зеков, руководил Владимир. Почему он? – Мужиком он был здоровым и сильным, к тому времени инженером опытным, человеком хоть и суровым, но справедливым. Матёрые зеки, получившие по 15-20 лет заключения, его уважали и вкалывали «дай боже». Одним словом – передовики!

Впереди на их пути оказалась гора, которую они долбили, крушили, сверлили – короче говоря, готовили к грандиозному взрыву. По замыслу: вот гора была, а после взрыва – её нет! Тут и фотокорреспонденту самое место. Газета «Комсомольская правда» прямо-таки загорелась желанием эту святую правду запечатлеть и показать на всю страну. Молодую, настырную, перспективную и симпатичную журналистку, которой нигде отказа не было, тут же снарядили и отправили на БАМ. Местное начальство стройки вызвало на «ковёр» Василька и кратко изложило суть проблемной, стоящей перед ним, задачи: