Имя наставника двуглавая птица произнесла легко, без запинки – будто хорошенько потренировалась. Или имела врождённый талант.
Инспектор же на умную птицу покосился неприязненно, с едва скрываемым страхом. Даже оглянулся на полицейских, которые заняли оборону по обеим сторонам широких дверей гостиной – будто взяли нас под стражу. Неприятное, скажу я вам, ощущение…
– Мы можем поговорить… где-нибудь в другом месте? – спросил инспектор. И вновь покосился на птицу.
Гроба с того места, где стоял Страйк, видно не было, и бвана, как я понял, не спешил его по этому поводу просвещать.
– Прошу, – наставник вытянул ладонь к другим дверям.
Выбрал он наугад – изучить расположение комнат мы еще не успели – и оставалось только надеяться, что за ними не окажется чулан с пыльными тряпками.
Пронесло. Там тоже была гостиная – очень миленькая, с обоями в голубой цветочек, с эркерным окном и громадным букетом на ломберном столике.
Лумумба жестом пригласил инспектора устроится в глубоком кожаном кресле, сам тоже уселся, а мне движением брови указал на место позади инспектора.
Расчёт простой: когда за спиной, вне поля видимости, но зато в прекрасной слышимости – я намеренно громко шмыгал носом и сопел – устраивается детина моих габаритов, любой почувствует себя неуютно.
А когда человек нервничает, то может сболтнуть что-нибудь лишнее для себя, но зато очень интересное для нас.
– Чем могу? – флегматично спросил Лумумба, раскуривая трубку. Вёл он себя так, будто Страйк пришел попросить в долг.
Но инспектор не повёлся.
– Кто вы такой? – выстрелил он в наставника. – Где Вилликинз? Почему нет никого из прислуги?
– На первый вопрос ответ вы уже получили, – с достоинством ответил учитель. На второй и третий… Сам хочу знать.
– Вы не можете быть русским посланником! – рявкнул инспектор.
Его брылястое, украшенное рыжими бакенбардами отражение, которое я видел в полированном кофейнике на столе, удивительно напоминало фарфорового бульдога. Ширококостного, криволапого, с коротким хвостом и ободранными в жестоких драках ушами.
– Это почему? – удивился Лумумба. Не нравится национальность?
– До вашей национальности мне нет никакого дела! – вновь рявкнул инспектор. – Мне не нравится скорость, с которой вы нарисовались. Не успело остыть тело Барсукова…
– Поверьте, успело, – вставил Лумумба, рассматривая уголёк в трубке.
– Но его убили только вчера, поздно вечером. Как российское правительство могло так быстро…
– У нас свои методы, – внушительно сказал бвана. Я подтвердил, засопев еще громче.
Инспектор, к чести его, на моё сопение даже не вздрогнул.
– Магия? – агрессивно спросил Страйк.
– И оперативная работа дипломатического корпуса, – кивнул Лумумба. – Кроме того, мне вменяется расследование безвременной кончины Игната Степановича.
– Убийство произошло в Букингемском дворце, – отчеканил Страйк. – А значит, на территории Великобритании. Расследованием будет заниматься Скотланд-Ярд.
– Но убита персона, обладающая дипломатическим иммунитетом. Наш соотечественник. Расследованием будет заниматься АББА.
– Барсуков убит банальным стилетом. Я не усматриваю тут магического состава преступления.
– Но посланник был магом. А значит, магическая подоплёка в любом случае имеет место быть.
Собеседники угрюмо уставились друг на друга через стол.
Страйк двигал челюстями и прожигал Лумумбу взглядом, бвана невозмутимо дымил трубкой. Инспектор сдался первым. Он полез в карман кителя, достал исполинскую сигару и спички, долго её раскуривал – что позволило ненавязчиво отвести глаза – и наконец, выпустив удушливый клуб дыма, рявкнул:
