Рассарит - страница 5

Женщина смотрела, как затягиваются порезы на запястьях, рана на предплечье превращается в царапину, бледнеет синяк на скуле. Транс немного отступил, но магия вполне его заменяла. Повинуясь не велению разума, а сиюминутному порыву, она латала чужое тело, успокаивала, почти дарила забытьё. Вот красочные разводы на животе все ушли в оттенки синего, затянулись порезы на щиколотках. Мужчина уже плечами опирался на бортик, вода с волос щедро текла на пол. Женщина мягко взяла магию под контроль, немного поменяла ее тон, влила немного силы и жизни, убрала руки – и ощутимо пошатнулась. Она осторожно отошла к окну, села на скамейку, опёрлась на подоконник, отвернулась.

– Дальше сам, – бросила она через плечо, голос был тихим.

Мужчина осторожно потянулся к ней магией и понял, что она просто устала, выложилась и не заметила как. Домывшись и даже найдя чистую одежду, он подошёл к ней, так и не сменившей позы, и тронул за плечо. Она подняла на него задумчивый и усталый взгляд. Но где-то в глубине всё ещё прятались отголоски странной нежности.

– Я могу тебе помочь? Ты устала, – он сел напротив, слишком близко.

– Вряд ли. Силы я у тебя не возьму, она тебе самому нужна, – женщина помедлила, – Я могу взять ее чуть иначе, но насильно не хочу.

– Секс? – вполне буднично спросил он.

– Нет, – она улыбнулась, – То есть способ хороший, но в состоянии меньшей усталости. Чтобы так взять, надо сначала отдать. Проще. Кровь.

Мужчина понял, поискал глазами острый предмет. Женщина усмехнулась, приподняла мокрый снизу подол платья и достала аккуратный стилет из засапожных ножен, протянула рукоятью вперёд. Мужчина взял изящное, очень женское оружие и спросил одним взглядом. Женщина пожала плечами. Он осторожно провёл тонкую полосу по внутренней стороне левой руки, чуть выше линии кандалов и протянул ее вперёд. Женщина наклонилась, прижалась губами к выступившей крови. Мужчина смотрел на неё и всё ещё ничего не понимал. Сейчас ему хватило бы одного движения, чтобы убить ее, она просто не могла успеть. Но мысль казалось какой-то кощунственной. Может быть потому, что она его только что лечила, может потому, что доверяла, а может это сопротивлялось какое-то смутное ощущение в районе горла и живота одновременно. Женщина отстранилась, облизнула губы, машинально заговорила кровь, чтобы та свернулась. Забрала стилет, слизнула оставшиеся на лезвии несколько капель, убрала его на место и только после этого встретилась с мужчиной взглядом. У неё сейчас были глаза сытой довольной кошки. В его глазах отражалось слишком многое, ей было откровенно лень разбираться.

Скука, часть 2.

– Здравствуй, Матушка, – учтиво поздоровалась вошедшая, чуть склонив голову. Замковая кухня – особая территория, практически государство в государстве. Хотя также можно описать и конюшни, и кузни, и даже архив, объединённый с библиотекой.

– Здравствуй, Хозяйка, – немолодая уже женщина поклонилась Госпоже в пояс. Госпожа – так звали официально, в замке многие из старших звали Хозяйкой, как привыкли, когда она ещё власть в свои руки не взяла, а была молодой любовницей при предыдущем правителе. Матушка с шестнадцати лет будущую Госпожу знала, когда та только пришла в замок, и как раз на кухню, будущей Матушке в помощницы. Видела, как та твёрдо и неуклонно шла к своей цели, как вела себя, став Хозяйкой, как власть взяла, не пролив в замке ни капли крови – за Хозяйку встала не только стража, за неё встал, почитай, весь замок. Это правителя между собой звали узурпатором, потому как был он самолюбив и чёрств, Хозяйка же всегда знала, что в замке происходит, до всего ей дело было и внутри, и за его пределами. Была она уже тогда и строга, изредка жестока, но неизменно справедлива. Ваниарцы, например, считали ее справедливость варварской, но даже они не отрицали – справедливой.