Она обрадовалась.
– Конечно!
Я знала, на что она была способна. Когда Пенни сосредотачивалась на работе, ее труд становился не только дотошным, но и творческим.
Она торопливо убежала переделывать оборки. Алиса в это время теребила в руках многослойную затейливую шапочку. Я вытащила с верхней полки рулон тонкого льна и, используя измерительную ленту, отрезала три куска для нижнего белья Виолы.
– Мы давно уже не использовали этот лен, – сказала Алиса, указывая на рулон.
Она была права. Многие из нас носили под платьями простое белье из грубого льна, и наше ателье почти их не продавало. Мы производили сложную одежду, которую люди не могли шить сами. А белье могла сметать любая женщина, умевшая вставить нитку в иголку.
– Леди Сноумонт придумала новую модель, – ответила я. – Зачарованное нижнее белье.
– И это все, что она хотела? – спросила явно разочарованная Алиса.
– Плюс повседневное платье.
Я аккуратно сложила лен. Конечно, белье было в приоритете, но платье для такой знатной дамы, как Виола Сноумонт, могло оживить клиентуру ателье и послужить противовесом унылому дождю, который замедлил сезон.
– Я сделаю наброски этим вечером. Она хочет розовое платье. Принеси мне образцы всех оттенков розового шелка. Главное, чтобы рулоны были большими.
Алиса бросилась выполнять задание. Пенни занималась оборками. Я же большую часть утра проработала в своем углу за ширмой, а потом вышла в главный зал, чтобы проверить счета и денежные поступления.
К тому времени Алиса пришивала ленту на шапочку, с которой работала. Вторая помощница отсутствовала.
– Где Пенни? – спросила я.
Алиса с усмешкой посмотрела на меня.
– Наверное, ушла на ланч. Она заявила, что на улице снова тепло и что пора устроить полуденный перерыв.
Было действительно не по сезону тепло, но время ланча еще не наступило. Стопка счетов, которые Пенни полагалось разобрать, лежала нетронутой на стойке. Я тяжело вздохнула. Девушка и в самом деле отвлеклась от дел.
Я осмотрела маленький каменный двор. Никого. Однако с соседней аллеи между моим ателье и следующим магазином донеслось характерное хихиканье. Я прикусила губу. Как отругать Пенни и ее благоверного, не производя впечатления сварливой матроны? Наверное, не получится. Но я не могла терпеть халатность в работе.
– Пенни! – заглянув в аллею, крикнула я начальническим тоном. – Ты ушла из ателье без разрешения.
При этом я видела ее лицо, уютно расположенное на плече высокого мужчины с волнистыми темными волосами.
– И я не потерплю любовных ласк в рабочее время! Ах! – Друг Пенни повернулся. – Кристос! Чертов развратник!
– Любовные ласки? Тебе исполнилось восемьдесят лет, Софи?
Кристос засмеялся, и я покраснела.
– Любовные ласки! Это круто!
– Пенни, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Ступай в ателье и начни сортировку счетов. Ты должна была разобраться с ними еще утром.
Она прошептала что-то похожее на «да, хозяйка», но слова прозвучали неразборчиво. Услышав щелчок дверного замка, я повернулась к Кристосу.
– О чем ты только думаешь, братец?
Он пожал плечами.
– Тебя не касается, с кем ласкаются твои помощницы.
– А если они отлынивают от работы, которую им нужно сделать? Кроме того, Пенни – моя лучшая помощница. Знаешь, как мне трудно держать хороших работниц?.. Они находят другие ателье. Элли, Грета, Флоренс – только за два года.
Уши Кристоса начали краснеть, а по всему его лицу разлилось выражение неловкости.
