Рассеянные по Вселенной - страница 42

– Ошибаешься, Каррел. Наши младенцы не орут так часто и громко. Типичная аэртийская несдержанность, – возразила Эвиа, беря малыша на руки и начиная качать.

– Может, положишь его спать в тёмную комнату? А то мне скоро надо ехать назад в Альканс.

– Каррел, успокойся. Прошло всего три дня с тех пор, как мы встречались с тобой в саду.

– Аэви, а мне показалась, что прошла половина вечности, как ты любишь говорить.

– Кроме того, вчера из лечебницы вышел мой супруг. К счастью его смогли поставить на ноги. И теперь он поселился на другом конце посёлка. Каррел, пожалуйста, не делай такую кислую физиономию. Я очень виновата перед ним. Эта моя вина, что его айри никак не восстановит былую связь с телом. Не переживай, я всё уже решила для себя. Вчера я подала прошение альтэйскому Совету на разрыв брачных уз. Через полгода Совет удовлетворит мою просьбу, и мы сыном переедем на Тэю, а Энхайве будет долечиваться на Лорене. Потом я вызову тебя к себе в Ареал Хаэнси.

***

– Хэй, Энхайве. Давай пообедаем вместе. Я сейчас накрою стол.

– Хэй, Эвиа. Право же не стоит тратить время своё драгоценное время на меня. Я уже здоров и могу позаботиться о себе сам.

– Энхайве, ещё раз прости меня. Я не хотела причинить тебе боль. Я очень благодарна тебе, что ты спас меня. Если б не ты, мы бы погибли тогда в термосфере Элиоссы.

– Эвиа, я тебя ни в чём не виню. Я всё предвидел ещё тогда в первый день на Элиоссе, но я готов продолжить с тобой жить вместе на Тэе, если ты забудешь всё это, как кошмарный сон.

– Спасибо, Энхайве. Но вначале тебе нужно окончательно прийти в себя. Я буду ждать твоего полного выздоровления.

***

Через полгода долгожданное кристаллописьмо от Совета было доставлено в Каэмми. Совет ответил, что для процесса расторжения брачных уз Эвиа и Энхайве вызывают в Ареал Ксиорри. Что же касается сына Хаэнси, то для того, чтобы Ваарт смог прилететь с ними на Тэю потребуется разрешение Куратора ареала – Мастера Крифтаундиоархеонэ.

И сказал Мессия:

– Тот, кто найдёт себя в себе самом, тот и найдёт всё мирское недостойным его. Земля и Небо растворятся перед его взором, и он истинно живой не увидит смерти, но войдёт в царствие вечное света истинного изначального…

***

Фиолетовая луна ярко освещала стены Храма Ночи, выложенные из грубо отёсанного чёрного базальта. Её свет отражался в серебряно-зеркальных вставках на чёрных балахонах, образующих широкий замкнутый круг, фигур. Посреди круга находился саркофаг и в нём под лёгким саваном белого траурного цвета лежал гарт. Глаза его были закрыты чёрной повязкой, а голова его была плотно стянута металлическим обручем с многочисленными острыми шипами, торчащими, по счастью гарта, наружу. Поэтому он не чувствовал ни мыслей своих Братьев, ни видел того, что происходило вокруг него.

Двое Братьев взяли саркофаг на руки и бережно опустили на его дно неглубокой ямы, а затем начали быстро забрасывать яму комьями влажной земли. Прошло три с половиной часа, Луна уже успела скрыться за эльгеором, а круг Братьев вокруг ямы так и не размыкался. Неподвижно лежащий в саркофаге Ри’Арцэйнв чувствовал лишь холод мокрой глины, пробивающийся сквозь саван, видел лишь воспоминания, в виде фиолетовых контуров и всем своим айри ощущал тонкую связь с Ваграймом, окружавшим его повсюду. Он слышал внутри себя многоголосый шёпот тысяч голосов, идущих отовсюду, который медленно сводил с ума. Каждый из них пытался что-то сказать заживо похороненному гарту, но его слабый голос терялся в общем монотонном гуле голосов. Ри’Арцэйнв буквально задыхался без притока информации из Сети, и он судорожно цеплялся за магнетические звёзды своего айри, чтобы они случайно не изменили своего свечения. После некоторого времени, показавшемуся Ри’Арцэйнву вечностью, откуда-то с Небес раздался громоподобный призыв Магистра: