– Ну-у, столько причин – тогда конечно, где уж тут запомнить, – согласился Александр. – Только назвал ты их почему-то в обратном порядке. Во-первых – был нетрезв, а уж потом – темнота и девушка.
– Да этот, этот дом… вроде, – Евгений неуверенно подошёл к калитке. – Сейчас проверим.
– Погоди-ка, торопыга, – остановил его Александр. Александра раздражала эта манера Евгения действовать без подготовки, без четкого плана. Почти все их неприятности, а их было немало, поверьте, начинались похоже. Начинались они похожими фразами: «Сейчас узнаем», «Сейчас посмотрим», «Сейчас попробуем», «Сейчас спросим». – Ты, может, всё-таки объяснишь мне, что мы здесь делаем.
– Сейчас объясню, – было видно, что Евгений готовится удивить Александра, тем, что на этот раз, какой-то план он всё-таки подготовил. – Слушай. Когда вчера Ольга зачитала эту московскую телеграмму, у меня сразу в голове что-то щёлкнуло…
– Может, это сосуд, какой лопнул, от алкоголя, – предположил Александр.
Подковырка осталась незамеченной. Евгений продолжал:
– Я сопоставил Ольгин рассказ о «Розе мира» и эту телеграмму из Москвы, и понял: они хотят найти здесь черновики Даниила Андреева.
– Даже, если это и не бред, нам-то, что с того?
– Эх, Саня, Саня, не узнаю тебя. Что могло затуманить эту светлую голову? – сочувственно скривился Евгений, и объяснил: – Да мы первыми должны найти эти бумаги. Сам посуди: если в дело лезет Москва, то поверь мне, это дело пахнет большими деньгами. У них, на такие дела: безошибочный нюх, наглая морда и загребущие ручонки.
– А что же мы с собой не взяли ничего: ни наручники, ни ножи, ни отмычки, – Александр огорчённо всплеснул руками. – Ну, утюг-то у неё, хотя бы найдётся? А то, как же мы из неё будем рукописи вытягивать? Или что? Ты предлагаешь банальную кражу? Фу-у, как неинтересно.
– Слушай, мой недалёкий друг, – снисходительно продолжил Евгений. – Мы представляем тебя Ольге, как внука Даниила Андреева. Согласись, что ты, как внук писателя, побольше прав имеешь на эти бумаги, чем эти московские просветители. Скажешь, что приехал исполнить последнюю волю дедушки – собрать весь архив.
– А был ли мальчик? – Александр всегда начинал нервничать, когда сталкивался с фантазиями Евгения, не основанными, как правило, ни на чём реальном. – А может ли существовать такой внук, на самом деле? А существуют ли такие бумаги, на самом деле? И почему ты решил, что их интересует именно «Роза мира»? Поверь мне, это не самая востребованная, сегодняшним обществом, книга.
– А как тебе то, что дед хотел разыскать писательскую вдову? Наверное, не просто так? Не просто – чаю попить, – Евгений не сдавался. И знаете, он, со своим стремлением упростить любую ситуацию, к величайшему удивлению Александра, нередко оказывался прав. – Я не понимаю, что здесь сложного? Зашёл. Поздоровался. Представился внуком. Спросил про бумаги. И всё.
– И всё? Так просто? А она что, до такой степени дура, что всё нам, возьмёт и выложит? И ни о чём не спросит ни разу?
– Нет, совсем не дура, и очень недурна. Ну, а если чего и спросит, то отвечай общими фразами. Мне тебя учить, что ли? Представь, мысленно, что ты американский конгрессмен: размазывай ответы, как кашу по тарелке, и всё. Эх, – расстроился Евгений, – жалко мне уже нельзя «внуком» назваться. Я бы не менжевался, как ты. Ну, что она может спросить? Задавай любой вопрос. Я тебе покажу высший пилотаж находчивости и чудеса изворотливости. Ну, давай, спрашивай.
