Гришков, ты выходишь? Гришков, Грешков. Мелкоподлый человек.
Фамилия во второй готовый рассказ. Удача! Набухает влагой сухая губка.
– Я тоже хорошо вчера наелся. Бабушка сделала луковый салат.
– Бррр. – От соседа к окну отвернулся белобрысый затылок. – Не люблю луковый.
– Она дольками нарезала. Вкусны-ы-ый!
Седой, похожий на луковицу репчатого лука пучок на затылке. От блестящей влажной луковицы, водянисто-жёлтого цвета, простроченной золотыми нитями, отваливаются плоские колёсики. Рядом, худая и высокая её дочь. Она режет помидоры.
– Ты что, плачешь?
– Нет, мама, что ты? – Она улыбается, по щекам стекают слёзы. – Лук глаза, щиплет. Всё хорошо. Левой ладонью, подушечкой большого пальца стирает слёзы. Наклоняется, режет помидор пополам, сжимает двумя пальцами, режет на четвертинки. Отнимает руку, помидор распадается, четыре красных кораблика покачиваются на лёгкой зыби. Она вспоминает, как кричал муж, с не выбритой синевой до глаз на красном лице: «Нет тебе никакого дела где был. Ходил гулял по улицам. Не ори! Не ори я сказал. Я хозяин в доме. Ты не имеешь права орать. Я не обязан отчитываться перед такой ненормальной как ты, если муж пришёл позже. Всё вынюхиваешь, высматриваешь, шизофреничка психованная!», – и на его толстых губах вспыхивали и гасли пузырьки пены яростного прибоя. Её мать отняла руку от луковицы, заложила за затылок, потрогала седую луковицу волос. Она внимательно посмотрела на дочь. Она сомневается в луковых слезах дочери. Ох, это же гастроном, сейчас выходить.
Отчего необходимо подтолкнуть меня в спину в пустом троллейбусе?
Луковые слёзы плохо. Вспоминается Оле Лукое, который и не помню откуда. И не бывает луковых слёз. Есть слёзы от лука. Кажется, момент серьёзный в возможном рассказе. Изменив, его можно сделать кульминацией возможных читательских чувств. Подталкивая читателя к вершине, разработчик маршрута должен обеспечить достижение цели. Проводник обязан избежать обвала иных чувств, которые сметут проложенный путь. Полускрытые смыслы прекрасны и опасны. Для лукавого ума луковые слёзы размером с луковицу. Текст часто читается иначе, чем мечталось. Сметану, кажется, просила. Сначала додумать. О чём думал? Надо купить и молоко. Нет! Текст, Текст! От любого препятствия волнуюсь, как от самой азартной игры. Не отвлекаться! Приказы отсылаются в сознание, но не всегда доставляются, часто не исполняются. Надоело. Какая же последняя, последняя мысль? Чок, чок – щёлкали кассовые аппараты. Иначе – моё словечко. Ч возникло само. Не от того, что подсознание доработало за меня, отчеканив в звучных сочетаниях звуки касс, а потому что думал словами с «Ч». Действует выработанная годами привычка, когда-то давно настроенная, сочленять слова в тексте не только по смыслу, но и по звуку. Мысль о звуке «Ч» родилась после сочетания в одном предложении по ясному, но скрытому за тучами, обряду шипящих, в первую очередь чету «Ч». Если бы записывал, то не писал бы «в первую очередь», (словно стреляют, словно в магазине очередь), искал бы иное сочетание. Поезд разогнался, промчался и встал в тупике. ТуПИК. Тупик бывает на железной дороге, где заканчиваются рельсы. Сметана. Молоко и кажется творог. Вино. Взять бутылку, цветы и неожиданно с праздником приехать к Лене. Мгновение радости, душа мысли вошла в душу.
Не поеду, хотя всё равно не верю в возможность высшей власти. Чиркая подошвами, прошёл через площадку мимо кассы. Кассирша встречает взглядом, смотрит на покупки, считает, мельком смотрит, получая деньги, и, если я ей интересен, замечает снова, возвращая сдачу.
