Перекурив на крылечке с дежурным,
девушка без труда выяснила, что никаких трупов с черепно-мозговыми сегодня не
обнаруживали, да и заявлений об угоне вишнёвых семёрок за последнее время тоже
не было. Это радовало: по крайней мере, сегодняшний эпизод оказался вне поля
зрения правоохранителей.
К просьбе глянуть его дело по
двойной мокрухе, Пашка Дюбин отнёсся без интереса, удовлетворившись туманным
объяснением о возможном пересечении с одним из её дел. Предупредил, только, что
уже есть распоряжение передать это дело в городское УВД. Альбина с полчаса
полистала материалы и пришла к выводу, что следствие находится в глухом тупике
и кроме отпечатков пальцев на горлышке разбитой бутылки со следами крови одного
из потерпевших, никаких особых улик в деле нет. Пальчики в базах не светились,
и оставалось только надеяться на то, что они где-нибудь когда-нибудь всплывут.
Но эта надежда довольно призрачная. Были, правда, показания соседа, видевшего
какую-то девушку, выходившую из подъезда. Но кроме приблизительного возраста и
пола он ничего больше не запомнил. Альбина отксерокопировала пальчики из дела и
вернула Паше его материалы.
Ксерокопию отнесла для сравнения
эксперту, который, невзирая на свою колоссальную занятость, окрылённый, видимо,
предстоящим ужином со сногсшибательной замначальника следствия, уже снял с бокала
интересующие её отпечатки. Вооружившись увеличительным стеклом, Лёвушка тут же
при ней, буквально за пять минут, подтвердил полное совпадение образцов.
Альбина, конечно же, рассыпалась в благодарностях, забрала копии, бокал и
удалилась восвояси.
Теперь перед ней стояла самая
настоящая этическая дилемма. Она уже пару раз сталкивалась с ситуациями, когда
жертву ей было жаль гораздо меньше, чем преступника.
Размышляя об обстоятельствах этого
дела, она обзвонила все больницы и получила ожидаемый ответ, что никто к ним с
интересующими её травмами не обращался. Решившись, она вызвала такси и
отправилась на место несостоявшегося похищения. Семёрки там, конечно же, не
было, как и трёх бездыханных тел, но осколки стекла и лужи крови на асфальте
присутствовали. Отобрав пробы в заранее припасённые пробирки, она вернулась в
отделение и не отходила от Лёвушки до тех пор, пока он не вынес вердикт:
– Кровь настоящая. Человеческая.
Группу и резус так быстро не определю. Это важно?
– Нет, в общем. Спасибо, Левушка.
– У тебя ещё будет возможность
отблагодарить меня по-настоящему.
– Даже не надейся. Только ужин… –
Альбина послала ему воздушный поцелуй и выскочила из лаборатории.
Идя к своему кабинету Альбина
приняла решение. Как ей показалось, единственно правильное в этой ситуации.
Теперь следовало торопиться. Если дело уйдет в город, то получить к нему доступ
будет весьма проблематично. А сейчас, заменить пальчики в деле на, скажем,
отпечатки умершей в последнее время женщины, труда не составит, и тогда до
правды уже никто и никогда не докопается. И у неё в производстве даже есть
отличный вариант: пенсионерка-самоубийца. Вскрытие уже было и тело на днях
кремировали. Все концы в воду. Ну, или в огонь в этом случае. А потом стоит
наведаться в комнату вещдоков и найти эту злосчастную «розочку». Что же
касается материалов экспертизы, то Лёвушка сам орал вчера на весь отдел, что у
него что-то там с компьютером случилось. Вот она ему и посоветует за ужином
одного специалиста, который поможет разобраться.
