А дело было в том, что на окраине славного города Южно-Сахалинска местные власти выделили места для индивидуальных коттеджей, сиречь домиков. Там и отстроился мой хозяин, сперев с родной стройки все необходимое. Ряды новехоньких домиков уходили прочь от города, каждая улица коттеджной застройки упиралась в большую грязную улицу, за которой уже начинались ряды серых пятиэтажек. И как раз в месте смычки сахалинских коттеджей, где жили упомянутые бульдозеристы, бетонщики и прорабы, с многоэтажной застройкой, располагался центр местной общественной жизни. Пивнушка. Знакомая всем, она была культурным центром – в ней говорили и договаривались, знакомились и вели дела.
Естественно, друзья моего хозяина, сообразив, что уже настал вечер, а невесты все еще нет, отправились туда и в каких-то пятнадцать минут нашли то, что требовалось. Даме предложили выпить, объяснили свою честную цель, дама осведомилась о видах жениха, узнала про дом – и согласилась. Выпили за удачу, потом – за счастье молодых, потом – чтоб не последняя, потом – в предвкушении праздничного ужина. Тут здраво решили, что хватит, что пора, жених ждет, и чинно повели невесту знакомиться с женихом. Однако сумерки и, может быть, некоторая лихва с выпивкой сыграли с друзьями моего хозяина злую шутку. Они слегка ошиблись в одинаковых новеньких коттеджах, не все из друзей знали, где живет мой хозяин, не все знали его лично… Короче, они ошиблись домом, вошли в хату на две ближе к пивнухе, чем дом моего хозяина, познакомили невесту с женихом и сказали: женись.
Вскоре туда пришел по следу мой хозяин и узрел своих друзей празднующими, а невесту – просто-таки непосредственно женящуюся… то есть выходящую замуж. Он вгорячах, не сообразив всех обстоятельств дела, въехал ложному жениху по физиономии, получил ответ, опамятовался, устроил строгий допрос друзей. Ситуация разъяснилась, и воссоединившиеся новобрачные в сопровождении друзей двинулись, наконец, к собственному дому, где я стерег ароматный борщ.
Скоро всё наладилось. Все выпили за удачное окончание, за хорошее начало, за приятное продолжение и за молодых. Веселое застолье расположилось в большой комнате, пришел черед борща, и я перекочевал на маленькую верандочку с открытой в ночь дверью. Я спокойно курил и прикидывал, где я буду ночевать в эту брачную ночь, решил, что прекрасно перекантуюсь до утра на верандочке, и тут дверь распахнулась и ко мне пришли хозяин, огромный молодой бульдозерист и еще двое празднующих – они тоже решили покурить на прохладце.
Слово за слово, и хозяин с бульдозеристом решили меряться силой – локти на стол. Друзья в качестве судей получили сплошной само- и взаимоотвод в силу своей пристрастности к обоим чемпионам. Судьей был единодушно выбран я – как человек сторонний, незаинтересованный и москвич, хоть и имеющий что-то против этого судейства, но обязанный долгом гостеприимства. Силачи сели, приготовились – и бульдозерист положил руку хозяина, как пустой рукав. Хозяин крякнул и предложил еще раз – он не подготовился. Сели, уперлись – с тем же результатом. Раз на пятый хозяин решил, что ситуация ясна и все дружно обратились ко мне с вопросом – кто победил? Я честно назвал победителя. Друзья сочувственно посмотрели на меня, смутно забормотали что-то о моей печальной судьбе и ушли в дом, допивать. Хозяин крякнул, насупился и ушел вслед за ними. Со мной остался гигант-победитель. Он аккуратно сгреб меня за ворот, прижал к стенке и стал тщательно объяснять мне ситуацию.
