Главное, что, пока они болтались в реке, в воздухе не появился проклятый «лаптёжник». Заметив столь лакомую, но тихоходную цель, фашист обязательно напал на неё. Он стал бы строчить из двух пулемётов и бросать свои бомбы.
Мощные взрывы, наверняка, опрокинули или разрушили плот, связанный на скорую руку. В любом случае, ударные волны утопили орудие, да и пушкари вряд ли добрались до суши. Они бы погибли от пуль, от контузии или осколков снарядов.
К счастью бойцов, левый берег оказался на редкость пологим. Поэтому «дивизионка» не доставила им много хлопот. Её легко сняли с плавсредства и, увязая по щиколотку в мелком песке, оттащили в сторонку от узкого пляжа. Солдаты увидели землю, заросшую увядшей травой, и выволокли тяжёлую ношу на твёрдую почву.
Недалеко от реки стоял стог свежего сена. Лейтенант глянул вокруг и отдал команду:
– Быстро шагаем к скирде! Сначала укроем в ней пушку, потом всё остальное.
Измученные солдаты докатили орудие до душистого вороха. Они вырыли в нём небольшую пещерку и закатили «дивизионку» в образовавшийся грот. Затем, опустили задранный ствол, насколько это было возможно, и забросали его сухою травой.
Закончив с работой, они посмотрели на небо и поняли, что день подходит к концу. Солнце нырнуло за горизонт. Небо стало быстро темнеть. В вышине появились крупные звёзды. Послышалось пенье тысяч цикад.
Пока бойцы возились в скирде, их мокрые от пота тела покрылись пылью, колючей трухой и семенами растений. Солдаты сбегали к берегу и снова помылись. Как только кожа обсохла на ночном ветерке, они влезли в грязную, пропылённую форму.
Красноармейцы устало опустились на землю и перекусили варёной кониной с овощами и хлебом. Лейтенант тут же назначил трёх человек для охраны. Они должны были меняться каждую пару часов. Все остальные зарылись в копну и мгновенно уснули.
Каких либо хронометров ни у кого не имелось, как отмерять прошедшее время, неясно. Заметив вопрос на глазах у людей, офицер предложил постовым: – Считайте про себя до семи тысяч двухсот. Причём, делайте это, никуда не спеша, и не пропускайте какие-то цифры.
Нести первую вахту выпало Павлу. Минут пять парень усердно крепился. Он добросовестно пялил глаза в звёздное небо, на котором сияла большая луна, и медленно считал про себя.
Ещё, он с завистью слушал дыхание спящих рядом товарищей. Потом, на секунду прикрыл тяжёлые веки, хотел их сразу поднять, но уже провалился в беспросветную тьму.
Привычка крестьянина – вставать на заре, снова дала себя знать. Павел проснулся так же, как и всегда, очень рано. Он высунулся из тёплого стога и испуганно повертел головой. На его счастье, поблизости не оказалось ни единой души. Вокруг стояла такая глубокая тишь, какая бывает лишь на рассвете.
Над огромным скошенным лугом и неширокой рекой стелился редкий белесый туман. Солнце должно было скоро подняться, выглянуть из-за края земли и разбросать золотые лучи над планетой.
Парень подполз к лейтенанту. Не зная, как объяснить командиру свой ужасный проступок, боец ненадолго замешкался. Потом он решил, раз всё в полном порядке, то и не нужно, никому ничего говорить. А если спросят, сказать, мол, всю ночь ни секунды не спал, а не сменился с поста потому, что не смог никого разбудить. Пойди, теперь докажи, что это не так.
Разобравшись с этой проблемой, он тронул плечо офицера. Тот мгновенно проснулся, и в грудь часового уткнулся тупорылый ствол пистолета. Спустя один миг, командир узнал своего подчинённого и облегчённо вздохнул.
