Та же история была и с видеомагнитофонами, которые начали появляться в восьмидесятых годах. Мой папа научился их ремонтировать, разобрав немало. В дом приносили и уносили чужие черные коробки видеомагнитофонов. Одно хорошо: надо было тестировать их исправность, так я и посмотрела диснеевские классические фильмы – «Белоснежку», «Золушку», «Спящую Красавицу». Дух захватывало от этой красоты, и хотелось, как эти красавицы, танцевать и петь с птичками и зверюшками. Птички даже имелись!
Смотрели телевизор, сидя на диване, который превращался в гостевую кровать. На этом диване ночевали многие родственники и не только. Мы сами тоже иногда спали там – летом, когда нашу комнату сдавали артистам.
Вся наружная стена была заставлена темными полками с книгами. Моя мама накупила большое количество подписок в шестидесятые годы, когда их активно издавали. Так что на этих полках пылились тысячи томов. Чего-чего, а пыли в Запорожье не занимать.
После монументального ремонта книжные полки преобразились в зашитую дверцами мебельную стенку, которая придавала складу книг благопристойный вид и предохраняла от пыли.
Музыкой в этой комнате был пожилой проигрыватель – радиола, купленный тоже в шестидесятых годах. Сейчас технологии недолго сохраняют свою актуальность, а в то время проходили десятилетия, и даже антикварные вещи продолжали надежно работать.
Радиола стояла на высоких тонких ножках в углу рядом с балконной дверью и блестела лакированной обшивкой. На ней громоздились виниловые пластики. Радио мы на нем не слушали, а как проигрыватель он работал за двоих.
У нас было множество пластинок, и я обожала их слушать. После ремонта это сокровище перебралось к нам в комнату. Ноктюрны Шопена с выключенным светом были секретным наслаждением, несравнимым с сахаром, алкоголем, шоколадом. Давид Ойстрах, Саша Хейфиц, Виктор Третьяков, Ван Клиберн были моими идолами.
На месте радиолы, рядом с диваном, в гостиной появились глубокие и удобные кресла, которые мама перекупила у каких-то знакомых. Для них пошили мохнатые мшисто-зеленые чехлы, которые скрывали их потертость.
В гостиной собирались на все официальные торжества – семейные праздники и гости. Там стоял низкий кофейный столик, за которым неудобно было есть, но он был достаточно вместительный. На диван и четыре кресла можно было разместить гостей.
Мы праздновали там Новый год и дни рождения. Это были приятные и кратковременные моменты семейной благополучия.
Молодежных сборищ у нас не было, хотя на наши 16 лет мы, без участия мамы, устроили многочисленный прием. Мама демонстративно ушла из дома. Мы напекли замечательных тортов и наделали изящных канапе-сэндвичей. Угощали гостей чаем, закусками, фруктовым компотом и десертами собственного производства. Пришли одноклассники всех школ, музыкальные друзья и вся команда по спортивному ориентированию к сестре. Этот было грандиозно.
Потом все культурно разошлись, мы перемыли посуду, и вернулась мама., Жизнь в квартире, как ни в чем не бывало, опять пошла по накатанному руслу.
Монументальный ремонт трансформировался в дизайнерский проект, который вывел интерьер нашей квартиры на другой уровень эстетики. Моя мама проявила свои дизайнерские таланты, предприимчивость и неиссякаемую энергию в претворении этого дела.
Цвета радовали и ласкали глаз. Тяжелые портьеры в теплых оранжевых тонах гармонировали с горчичным ковровым покрытием и выгодно контрастировали с темной зеленью дивана и кресел.
