Он не ответил. Задумался. Лишь освободив мою шею от простыни, сказал так:
– Мастер, да, – ты правильно сказал. А теперь растолкуй, почему людям этого мало? Почему им еще побелка свежая нужна? Да я в своем плохом зеркале лучше клиента вижу, чем мои соседи на целой выставке новых зеркал. Разве не так?
– Дани, – поднимаясь, сказал я. – Это старый и пустой спор. Человеку приятно сидеть в уютном, чистом и красивом помещении. И с этим ничего не поделаешь.
– И что твоему человеку важнее? – сердито продолжил Крафт. – Красота эта для вида или качество обслуживания?
– И чистота и качество, – сказал я.
– Так не бывает, – вздохнул Крафт. – Помнишь, ты хотел уйти от меня молодым и красивым? Что я тебе сказал?
– Ты сказал, что это невозможно именно в моем случае, – сказал я. – Но у скольких людей есть еще на это шанс.
– Может быть, – неопределенно пожал плечами Дани Крафт. – Может быть.
Так получилось, что месяца два не заходил к старому парикмахеру. А когда появился на том углу, увидел, что в салоне Крафта начат капитальный ремонт.
Я тогда подумал: сяду скоро в новое кресло перед чистым и новым зеркалом и скажу хозяину, что теперь начинается у него вторая жизнь и от клиентов отбоя не будет.
Сделали ремонт быстро, и недели через две парикмахерская открылась во всем своем великолепии. Теперь там стояли два кресла, а не одно, но за креслами этими не было старого мастера.
Вошел, спросил у молодого парня, скучающего в углу за низким столиком с журналами, куда подевался Дани Крафт.
Он сказал, что понятия не имеет. Дело они с женой купили. Где живет прежний владелец, не помнит. Адрес и телефон есть в договоре, но все документы у него дома.
Тут появился обросший клиент, и парень приступил к работе. Мне тогда показалось, что мастер он никудышный, а может быть, только показалось это.
Адрес Крафта дали мне в соседней овощной лавке.
– Привет! – сказал старик, широко распахнув дверь. – Видел, я тебя послушался. Теперь там не парикмахерская, а музей красоты.
– А ты здесь, – сказал я.
– Как видишь, – не стал спорить Дани. – Что мне делать в музее?.. Да ты проходи.
В салоне небольшой квартиры было полно призраков старых вещей.
– Нет, – сказал Дани. – Сначала и не думал продавать… А потом… День там поработал – не мое. Все не мое! Понимаю, что дурь старческая, глупость, а не мое… Вот продал молодым… По дешевке отдал, хорошие ребята… Из Винницы… Не получился из меня брильянт в оправе.
И тут я увидел, что уголок свой из старой парикмахерской Дани Крафт не выбросил, а перенес полностью к себе домой. Вот кресло допотопное, вот тумба и зеркало, тусклое по краям.
– Ладно, – сказал я. – Некогда мне, извини. Я к тебе постричься пришел.
– Это ты правильно сделал, – обрадовавшись, засуетился Дани. – Это ты молодец. Ты смотри, я сюда свет хороший провел… У меня тут все в полном порядке для старого клиента. Мы еще поживем!
– А куда торопиться? – сказал я, усаживаясь в продавленное, неудобное кресло с вытертым бархатом подлокотников.
– Как собака твоя? – спросил Крафт, вытащив из тумбы чистую простыню, расправил ее, взмахнув, как белоснежным, но победным знаменем. – Снял удавку с шеи?
– А как же, – ответил я. – Собака – она тоже человек.
