Ну а пока я в Якутске без денег, больной, в летней одежонке. В теле слабость страшная, в голове стоит звон, слезы из глаз и из носа, перед глазами какие-то мошки летают. В голове одна мысль: «Что дальше делать, куда податься?» Пристанища, кроме аэропорта, у меня нет, но нет у меня и отчаяния, нет и паники. Я точно знал, что всё у меня «устаканится», всё устроится, нужно только очухаться, на ноги встать. Руки, ноги есть, голова на месте. Не пропаду, выживу!
Тут, объявили о закрытии порта по метеоусловиям Якутска. Повалил снег, началась пурга, народу, как сельдей в бочке, духота, люди стоят, сидят, лежат на полу и на чемоданах. Накануне прибыли рейсы из Оймякона, Ленска, Нижнеянска, Мирного, в общем, весь Север застрял в порту Якутска. Я сижу в кресле, запихнув тощий рюкзачок под низ и прикрыв ногами. Иначе нельзя – ворье уведёт сразу. Насмотрелся за эти несколько суток, как они «работают».
Все эти дни я ничего не ел и не пил. И вот что плохо – почти все эти дни был в каком-то забытье или бреду. Вроде очнусь или проснусь и опять куда-то проваливаюсь. Но, видимо, кризис миновал, и мне стало легче, организм боролся, и молодость брала своё. Я никогда не был слюнтяем и был, думаю, достаточно закален и душевно, и физически прежней жизнью.
Где-то на третий день ко мне подходит парень не намного старше меня, лет 27—28, спрашивает, чем он может мне помочь. Отвечаю, что ни в чьей помощи я не нуждаюсь и свои проблемы привык решать сам. Я раньше видел его, он сидел напротив меня и, видимо, поневоле наблюдал за мной и пришел к выводу, что я в беде, что, в общем-то, и было недалеко от истины. Он объясняет мне, что решил сходить в ресторан и пригласить меня для компании, а там и поговорить, познакомиться.
Кинуть что-нибудь в желудок было бы неплохо, тем более, после такого длительного вынужденного поста, и я соглашаюсь. В ресторане я, отказавшись от спиртного, наелся, хотя это и было опасно с голодухи. Он немного рассказал о себе. Работает он в Верхоянске, морозы там у них за минус 60С. Сейчас у него отпуск за три года и денег, как у дурака махорки, и он собирается потратить их красиво. Конец сентября ещё пока бархатный сезон и всё ещё тёплое море, фрукты, вино, шашлыки, ну и, конечно, красивые, нежные женщины. Это была его голубая мечта, за которую он и горбатился на северах.
После его рассказа и я немного рассказал о себе. Парень он был дружелюбный и с понятием. Я сказал, что хочу улететь в Сангары, но не знаю, зачем. Мне просто понравилось название посёлка и то, что он находится на Лене, а значит, у меня, возможно, будет шанс устроиться на флоте. Билет на самолет стоит 20 рублей, которых у меня не было. Несмотря на мои протесты, он дает мне 50 рублей и говорит: «Это тебе на билет и на первое время, пока устроишься». Я спросил: «Куда мне выслать деньги, когда они у меня появятся?» – «А никуда не нужно высылать! В своё время мне так же помогли и адреса обратного не дали. Сейчас я помогаю тебе, а ты тоже поможешь кому-то, кто будет нуждаться в этом и адреса своего не давай, а скажи ему такие же слова. Лады?» С тех пор я многое повидал, много по жизни кому помогал и повторял слова того хорошего парня: «Если кто-то будет в беде, помоги ему, не жди благодарностей и не давай обратного адреса».
По прилету в Сангары, пока были деньги, жил в гостинице под названием «Сангар». Как не удивительно, но здесь в поселке, затерянном на просторах Севера, был и плавательный бассейн, и ресторан, и пивбар, и свой пивзавод. Так что никакой дырой он не был. Все бы так жили по северам, как сангарцы. Первое время, пока не нашел работы по душе, мне пришлось долбить, убирать помойки, работать с шабашниками (25 руб. за 16 часов), в порту выгружать самолеты, охранять какие-то склады.
