– Ты уже посмотрела помещение? – спрашивает, повернувшись к подруге.
– Кстати, действительно, я забыл у вас спросить, как дела с вашим замыслом по поводу реабилитационного центра?
– Замечательно. Сергей выделил нам ваш кабинет, поставил в приёмной ещё один стол для секретарши.
– Мой кабинет?! – возмущению Егора нет предела.
– И что это вы вскинулись, голубчик? Ведь вы теперь к фирме-то отношения не имеете, – говорит Рахиль.
– Ах, да, я и забыл! Привычка, так сказать, вторая натура.
Распахивается настежь дверь, влетает Звягинцев.
Гнев так и клокочет в нём. Оглядывает всех собравшихся:
– Сидите тут, кайф ловите? Чаи распиваете? Всех вас чёрт раздери! – он сдирает с себя пиджак, бросает на пол и топчет его, самая банальная истерика налицо.
– Что случилось? – кричит Люба, бросаясь к мужу.
– Пошла прочь, бесовка! – вопит и брызжет слюной Сергей.
Ксения встаёт, выходит на кухню, наливает в высокий стакан воду, возвращается обратно, выплескивает всё содержимое стакана Звягинцеву в лицо. Тот застывает и мгновенно замолкает. Рахиль сидит, смотрит не на героя спектакля, а на Егора.
– Всё, – вдруг произносит Сергей, – поехали.
– Куда? – всхлипывает Люба.
– Я сказал – поехали. И не перечить мне!
Рахиль обнимает Любашу за плечи, подталкивает к двери:
– Не противься, делай, как муж велит.
– А я, – сладким голосом «вопрошает» Егор, – тоже должен?
– Все, все. В машину!
Натура.
Во дворе дачи. Все рассаживаются. Звягинцев срывается с места, визг тормозов, ворота распахнуты.
– Стой, полоумный! – кричит Люба. – Ворота закрой.
Машина мчится по шоссе, сворачивает к ферме совхоза, влетает внутрь. Все окна и вообще всё, что было внутри, разбито вдребезги. Как будто самум прошёл, ураган, торнадо.
– Господи! – Любаша оглядывается. – Надо в милицию заявить.
– Помешалась совсем? Как мы объясним, откуда весь этот цех? – кричит на жену Сергей.
– Я предупреждал, в нашей стране бизнес в одиночку, тем более без крыши вести невозможно, – Егор говорит тихо, даже сочувствие, ласковость в голосе, – но ты же упрям, как слон. Уступил тебе все акции – владей, и что? Погубил наше дело!
– Это кто тут об уступках вякает? – Любаша красная, злая, аж присвистывает сквозь стиснутые зубы. – Благотворитель хренов!
– Замолчи, женщина! – Сергей пытается оттащить жену подальше, он-то её нрав знает,
– Кто всучил нам акции? Кто за них отхватил огромный куш? Я-то всё понимала, это только мой раззява доверчивый купился на все твои выверты!
– Успокойся, Любочка, потом сама пожалеешь, – Егор ещё «поддал» сладкой ласковости в интонацию.
Люба вырывается от Сергея, надвигается на Букашкина – между ними не больше метра:
– Скорпион, пожиратель жизней! Подавись своими акциями!
– Очень хорошо! Я возьму весь пакет, но только… теперь и цена будет другая.
До сих пор молчавшая, не принимавшая в сваре никакого участия Рахиль, а за ней и почти синхронно Ксения произносят хором:
– Ни в коем случае!
Но Люба всё ближе к Егору, а затем… она вцепляется ему в лицо острыми ногтями. Сочится кровь, алеют полосы на лбу и щеках.
– Ой! – тронув лицо, Егор видит кровь на своих ладонях, вся ядовитая, злая сдержанность, весь лоск слетают с него мгновенно – он визжит, всхлипывает, топочет ногами в роскошных туфлях. – Я ранен, она меня покалечила!
Сергей наконец оттаскивает жену, Ксению и Рахиль вдруг разбирает смех, удержаться просто невозможно, ведь действительно комично выглядит мужчина, трясущийся от страха, увидев кровь.
