– Ладно, ладно!
– Давай, колись. И поподробнее, в деталях.
– Две недели назад мне позвонил кореш, предложил работёнку, баял, не пыльная, без душегубства, никогда ничем таким не занимался, воровал по маленькой – да, химичил – да, но без всякого убивства.
– Короче.
– Дал мне коробочку, в ней какие-то белые такие личинки, справил документы и…
– Заказчик кто?
– Знать не знаю.
– Адрес, имя и фамилия кореша быстро!
Игорь, открыв дверь котельной, на пороге уже произносит:
– Вытрясите из него всё, до донышка. Потом доложите, а мы с Сидоровым наверх, в кабинет.
– Только посмей обмануть, – уходя вслед за Игорем, Сидоров со злостью ударяет «пожарника» по загривку, – мразь!
19. Натура. Деревянный дом в конце улицы.
Начальник охраны фабрики, возле двери, обтянутой облезлым дерматином, останавливается, стучит по косяку кулаком. Дверь резко распахивается.
– Чего надо? – на пороге мужичина в майке, трусах и кроссовках на босу ногу, явно с похмелья.
– Ты Вася Кровососов?
– Ну.
– Поговорим?
– Об чём?
– Впусти в дом-то, дело есть.
– Проходи.
20. Интерьер дома.
В комнате железная кровать с шишечками, клочковатый матрас без простыни, вместо подушки сальный ватник. Стол с остатками пищи, над которыми вьются и жужжат синие навозные мухи. Пустые бутылки свалены горкой в углу комнаты.
Начальник охраны достаёт из кармана куртки бутылку водки:
– Стакан давай.
– Да вот же, – оживляется Кровососов, протягивает грязный стакан.
Начальник охраны наливает чуть-чуть, на донышке. Вася стремительно опрокидывает содержимое в рот, тянет дрожащую руку за второй порцией.
– Налью, но сперва расскажешь кое-что.
– Дай, дай, сушняк замучил.
– Ответь-ка мне: кто тебя нанял, кто правил «пожарнику» документы.
– Дай! – Вася делает шаг в сторону начальник охраны.
– Стоять на месте! Отвечай! – наклоняет горлышко бутылки над стаканом, но ни капли не наливает.
Вася заворожено следит за бутылкой:
– Дружбан.
– Кто такой?
– Наливай, не томи.
– Нет.
– Большой человек, богатый.
– Откуда его знаешь?
– На зоне поручкались. Я ему по гроб благодарный.
– За что?
– Спас, отбил, чтоб не опустили. Налей, видишь, плохо мне, помираю, «белочка» начинается.
– Фамилию, имя, как он с тобой связывается, где живёт, – скажешь, отдам всю бутылку, да ещё на ящик водки получишь.
21. Интерьер квартиры Нездольева.
Игорь переодевается в домашние тапочки, ходит по комнате, возле уха телефон, кивает головой, время от времени вставляет короткое «Да» с разными интонациями, потом произносит:
– Спасибо, Сидорович. Выпиши премию начальнику охраны. Обязательно свяжись со мной после встречи со своей профессоршей, она-то наверняка знает, как избавиться от заразы, не можем мы все партии уничтожить. Кто заказчик, выясню, сообщу. Пока.
Нездольев подходит к портрету женщины-всадницы.
22. Натура. Огороженный брусьями беговой круг. Мчится конь. Бенó без седла и удил верхом, приговаривает:
– Опля! Барьер!
Конь взвивается над первым барьером, легко приземляется. Потом взвивается над третьим, четвёртым…
Возле ограждения стоит Ольга, наблюдает. И слышится ей тот странноватый, чуть с хрипотцой голос, тот, что читал стихи (или пел?) в самом начале, когда Игорь ехал по ночному шоссе. И нараспев читает этот голос: «Всё пройдёт!» Ты ведь помнишь кольцо Соломона?\\ Голубая волна. Этот запах солёный,\\ И прилив,\ \И отлив,\\ И цветение слив.\\ Облетает с деревьев листва золотая.\\ И ложится к подножью,\\ порошью\\ её запорошит.\\ И надрывно кричит журавлиная стая,\\ Разлуку вещая,\\ прощаясь,\\ прощая.\\ Всё проходит, но ты – неизменна.\\ Уходит,\\ приходит,\\ и солнце восходит.\\ Вечен розовый стог ароматного сена.\\ Всё бессмертно – ничто не проходит,\\ Только в высшую степень душа переходит.
