– Еда хороша, Антон? А вино?
– Очень. Зачем звал-то?
– Хочу попросить тебя об услуге. Сделаешь?
– Смотря что.
– Так, мелочь. Узнай-ка ты мне, кто владеет конезаводом вместе с Вьюченко. И обязательно составь подробный список, сколько процентов акций у каждого. Да ещё, обязательно поинтересуйся, есть ли у акционеров долги, не отданные кредиты, материальное положение самого Вьюченко. Впрочем, сам понимаешь, составь полное досье.
– И не подумаю.
– Да?
Игорь встаёт, посуду аккуратно складывает в мойку, резко и неожиданно поворачивается к Антону, слегка ударяет его ребром ладони по шее и одновременно другой рукой защёлкивает на запястье Антона наручник, вторую же половину закрепляет на своей руке.
– Больно же!
– Несомненно, – Игорь ни разу не повысил голос, да и с лица улыбка не сходит.
– Шутка такая?
– Нет, Антоша.
– За что?
– А за что ты хотел мою фабрику уничтожить?
– Я-я-яа???
– Не актёрствуй, друг мой бывший. Не убедителен.
– Отстегни меня, кончай выё…!
Игорь сильно ударяет Антона в солнечное сплетение, тот со стоном сгибается, стонет.
– Это на первый раз.
– Ты… меня убьешь?
– Зачем? На зону отправлю. Соскучился, поди?
– Разнюхал?
– Я всё теперь про тебя знаю. И про Кровососова твоего, и про того, которого ко мне на фабрику отправил, и про многое другое! А чтобы в серьёзности моих деяний не было сомнений, позвони-ка ты в свою строительную фирму и узнай, как там и что, – Игорь шарит по карманам Антона, находит его телефон, протягивает, – набирай, одна-то рука свободна.
Дрожащими пальцами нажимает на клавиши Антон:
– Это я. Что там у вас? Давно? Нет, позже приеду.
– Пока ещё налоговики не знают где искать и что. Однако если ты откажешься от моего лестного и простого предложения, не предоставишь нужные сведения, будь спокоен, я им все пути дорожки, все схемки твои сложные раскрою.
– Ненавижу!
– Ну, конечно.
– Отомщу!
– Как?
– Убью!
– Ты? Нагадить по мелочи – это да, убить – нет. Прежде, чем я тебя отпущу, скажи, зачем моё дело хотел уничтожить?
– Всё тебе легко, весь ты такой гладенький, сытый, благополучный. А я – горбом, потом, унижениями!
– Знаешь в чём твоя проблема? Не умеешь держаться в седле.
– Не мучь меня! Как я про акционеров-то узнаю, у кого спрашивать? А для тебя – как два пальца…
– И то верно. Но ты свою мерзость отработать должен, хочу, чтобы навсегда запомнил, пакостник, как людям вредить, – Игорь отстегивает наручники, – пошёл вон! Даю тебе неделю сроку. Не выполнишь – с тобой случится то, что с тем гадёнышем, который на моей фабрике побывал.
– Что? Что? – уже у самой двери кричит Антон.
– Узнаешь вскорости. Выметайся.
27. Натура. Улица посёлка. Поздний вечер.
Площадь с облупившимся памятником Ленину. Идёт Ольга, сворачивает к своему дому.
Интерьер. Квартира Сомовых. Ольга открывает своим ключом дверь, входит в квартиру. Мать Ольги выходит из кухни, останавливается на пороге:
– Нагулялась? Отправляйся туда, откуда пришла.
– Здравствуй. Где Петя?
– Вспомнила про мужа?! Не прошло и полугода. Тю-тю твой Петя.
– Мама, отчего ты такая?
– А именно?
– Даже голос… брезентовый.
– Что мелешь-то, дочь?
– Жёсткая ты, шершавая.
– Не смей хамить.
– Хорошо, – Ольга проходит в бывшую свою комнату, открывает ящик письменного стола, берёт из него паспорт, диплом и свидетельство о браке.
– Ты что это задумала? – Мать стоит на пороге.
– Где всё же Петя?
– Съехал.
– В деревню вернулся?
– Зачем? Подобрали добрые люди, нынче мужчины товар ходовой.
