– Да!
– Мадам, ― вкрадчивый голос с акцентом прошептал ей в ухо те слова, которые она и ждала от него, ― не хотели бы вы продолжить наш вечер?
– Давайте продолжим его завтра, сегодня я уже подъезжаю к моему дому.
– Завтра я уезжаю из Парижа.
– Встретимся, когда приедете в следующий раз, ― не сдавалась Даниела.
Мужчина засмеялся и прекратил разговор.
– Ни фига себе ― даже телефон подсунули в салон! ― громко расхохоталась она.
У освещённого подъезда стояли два пикапа. Два громадных телохранителя, которых она сразу же узнала, прохаживались возле входной двери.
Даниела, тормознув, опустила стекло.
– Вы ко мне?
– Да, мадам, ― с сильным восточным акцентом ответил один.
Второй, не понимая о чём речь, со значением наблюдал за этими переговорами.
– Вы ― собирать вещь и ехать с нами!
– Никуда я с вами не поеду, мы ни о чём ещё не договорились!
– Ехать! ― первый сделал знак второму, и тот фыркнул ей в лицо из баллончика.
* * *
И зачем нужно было это делать? Я бы и так приехала, ― сказала Даниела ему за завтраком на корабле, прикладывая руку ко лбу. ― У меня теперь вот голова болит!
– Это не от этого, ― улыбнулся он ей неотразимо, показав сквозь чувственные губы и прекрасные зубы («Ах, какой мужчина!»). ― Ты слишком много выпила аперитива вчера вечером в клубе.
И, беря её руку в свою, удивился:
– Какая у тебя крупная рука, почти как у мужчин.
Даниела отмахнулась:
– А рост у мужчин почти как у меня.
– Ты действительно высокая, крупная женщина. Как верблюдица ― чуть угловатая и чувственная.
Море плескалось в борт, свежий ветер приносил с собой обещание всевозможных радостей бытия, она задумалась ― что это за уверенность в праве определять поступки другого человека? Для неё было очевидно, что этот месье ― баловень судьбы, из тех, кого называют сильными мира сего, но для такой свободы обращения одного богатства не достаточно ― она встречалась в своей жизни с богачами из разных стран ― и почти всегда те чуть заметно старались преувеличить свой светский опыт перед ухищрённой и эффектной парижанкой.
– Ты ― арабский шейх? ― после долгой паузы спросила она.
Он, задумавшись, смотрел на море.
Ты ― арабский шейх…
Да она же знала это, ещё когда он только вошёл в «Папийон де ля нуи» в сопровождении телохранителей ― вошёл, как будто оказывая честь клубу и людишкам, крутившимся там от скуки; она тотчас унюхала его ауру уверенности, богатства и власти над простыми смертными, данной ему от рождения. Она сразу же сказала себе: «ЭТО ― ШЕЙХ!»
Он молчал.
Она решила покапризничать перед шейхом ― это поднимало её самооценку.
Надув губы, она шлёпнула его по руке:
– Ну и куда ты меня везёшь на этом корыте?
– Ну, а зачем тебе знать, куда мы едем?
– Ни фига себе! Я ж не швабра для мытья туалетов ― мне нужно знать, куда и зачем ты меня похитил!
– Ну, а если ты узнаешь, что тебя похитили для гарема?
– Какого ещё гарема?! ― некрасиво взвизгнула Даниела. ― Я же ненавижу баб, завистливых и глупых! У меня начинается клаустрофобия в их обществе! А в гареме они сидят, помыв голову, расчёсываются и считают, сколько раз переспал с ними их владыка. На хрен мне это надо! Я не поеду в гарем, я хочу домой, в Париж, поворачивай обратно!
Он любовался на её якобы искреннее возмущение и хохотал.
– Я же не собираюсь жениться на тебе ― парижской проститутке ― что ты подумала! ― В конце концов ему надоели её прокуренные вопли. ― Поживёшь в моём гареме, сколько я захочу ― потом отправляйся домой.
![Bo][ing Day истребить «колхозника»](/uploads/covers/fe/bo-ing-day-istrebit-kolhoznika.jpg)
