Мне было нехорошо. С одной стороны, он был давний друг, а с другой, все пошло, завертелось, как только он вступил во владения. И надо было отшивать все его привилегия, что скопились за все эти два года.
Он сделал жалобное лицо и попросил добавки. Налив ему еще, я поинтересовался, где он возьмет деньги на покрытие собственной казни. Он в силу некоторых обстоятельств тупил и начал оправдываться, мол, все вернет к завтрашнему утру, дай ему только обыграть меня в карты. На что я сказал, что карты я бросил за неимением средств. И он заплакал.
Было странно смотреть на этого плачущего большого ребенка, который просил подачки. Отрубание рук отменялось. Расходы палача я покрою сам, но как ни будь в другой раз, о чем я и возвестил своего бедного вассала.
Тот с благодарностью на меня посмотрел и протрезвел мигом от мысли, что ему придется все вернуть.
– Все, завязываю с азартными играми, – пошутил он и вернулся к игральному столу, где шла баталия. Выиграв немного центов, он вернулся к нему, и посадил на кон свое правление. И сразу все проиграл. Я поприветствовал своего нового вассала и с честью подумал о том, что, быть может, больше никто не будет играть на правление. Завтра же тому отрубят руки по самые ладони. Оставшись без пальцев, он явно станет разумнее, и, хотя бы, не сможет играть в карты. Потом я раздумал и вернул ему вассальство. Тот был явно без ума от горя и ему полагалось прощение, что своей щедрой рукой ему и устроил. И запретил отныне играть в своем замке в карты.
Попрощавшись, я стал смотреть на часы с каким то странным вниманием, которое мне было не свойственно. Они вели себя нелепо: то крутились взад вперед, то давали тошнотворную оценку времени, без которой раньше я запросто обходился. И надо было знать меру. Я подивился и только. И вернулся к себе в опочивальню.
Без той заботливой отрешенности, что у меня сегодня была, трудно быть царем в этом королевстве. И надо было знать меру выпитого, что сочилось сквозь меня по таким вечерам. Дав зарок себе, не пить вовсе, я стал украдкой посматривать по сторонам, что нет больше здесь спесивых рыцарей, которые выгнали бы меня, признав во мне прислугу. И достал игральные карты, по которым я играл ранее.
Они были старые, потертые и немного маркированные. Именно так я выиграл свой замок у того бедного рыцаря, что здесь жил раньше. И более того, я обеспечил жену приданным, просто приглядывая в глазок, где он спит. Там он совокуплялся со своей женой, а еще с кучей прислуги, где он и наделал ляпов. Те с радостью его замели, когда кончился срок его правления, и теперь он сидит в кутузке, ожидая своего судного часа, который пока не настал, покуда он был мне нужен. И я вынул карты снова. Нет, определенно, гадать я не буду. И спрятал карты в стол.
Гадать на вертеле было куда забавней. Глядя, как жарится поросенок, я загадал ему упасть вниз в костер и прогадал. Теперь не надо было думать. Я точно неудачник.
Упав в костер, жаркое обдало рыцарей и всех присутствующих, что за ним следили, кучей пепла и песка с дров. Я приободрился. Надо было знать меру в своем гадании. Все были обескуражены и стали отдирать налипшую грязь с остатков скелета, который там висел. Само же жаркое было безвозвратно утеряно. И надо было думать о том, что гадаешь. Гадание на успех всегда выдавалось фарсом, однако сейчас все явно было на мази. И я стал собираться.
