Этот «сон» вылился у д’Эннери в недельное курение сигарет и был прерван сперва Ван Хубеном, который, угрожая убийством, снова потребовал вернуть ему бриллианты; затем Региной, которая молча сидела рядом, потому что ей не разрешалось прерывать его размышления ни единым словом; и, наконец, Бешу, который вызвал его к телефону и зачитал следующее сообщение:
– «Фажеро. Согласно паспорту двадцать девять лет. Родился в Буэнос-Айресе, родители – французы, ныне покойные. Последние три месяца проживает в Париже, в отеле „Мондьяль“ на улице Шатодена. Профессии не имеет. Есть несколько знакомств в мире скачек и среди автомобилистов. Сведения о личной жизни и о прошлом отсутствуют».
Целую неделю д’Эннери не выходил из дому. Он размышлял, время от времени весело потирая руки или с озабоченным видом расхаживая по комнате. И вот в один прекрасный день снова зазвонил телефон…
Это был Бешу, говоривший довольно бессвязно:
– Приезжай!.. Нельзя терять ни минуты! Встречаемся в кафе «Рошамбо», в начале улицы Лафайет… Крайне срочно!..
Итак, битва начиналась, и д’Эннери отправился по указанному адресу – радостно, как человек, у которого прояснились мысли, а происходящее вокруг приобрело четкие очертания. Войдя в кафе «Рошамбо», он подсел к Бешу, который, приникнув к окну, что-то высматривал на улице.
– Надеюсь, ты не побеспокоил меня по каким-нибудь пустякам? – спросил Жан.
Бешу в случае успеха всегда раздувался от важности и начинал изъясняться высокопарно; вот и теперь он торжественно начал:
– Согласно моим предположениям…
– Только не надо ораторствовать, старина. Начинай с фактов.
– Итак, лавочка мамаши Трианон упорствовала и долго оставалась запертой…
– Лавочки не упорствуют. Советую тебе изъясняться телеграфным стилем. А еще лучше – попроще, как негры в наших колониях.
– Итак, лавочка…
– Это ты уже говорил.
– Ну что ты меня прерываешь на каждом слове?!
– Начинай прямо с конца.
– А если с конца, то знай, что аренда «Трианона» оформлена на некую мадемуазель Лоранс Мартен.
– Ну вот видишь – все твои длинные предисловия были ни к чему. Так, значит, эта самая Лоранс Мартен и есть наша перекупщица?
– Нет. Я был у нотариуса. Наша матушка Трианон – точно не эта самая Лоранс Мартен.
– Значит, у нее был субарендатор или какой-то сменщик?
– Верно; и, скорее всего, это была субарендаторша… думаю, что это сестра Лоранс Мартен…
– Ну и где она проживает, эта дама?
– Невозможно установить. Магазин сдан в аренду на двенадцать лет, и адрес нынешней хозяйки оказался ложным.
– Как же она оплачивает эту аренду?
– Через какого-то древнего старичка, который вдобавок еще и хромает. Словом, я совсем было запутался, как вдруг сегодня утром мне помогли некоторые обстоятельства.
– К счастью для тебя. Итак?
– Итак, сегодня утром я узнал в префектуре, что некая дама предложила заплатить муниципальному советнику господину Лекурсе пятьдесят тысяч франков, если он изменит содержание отчета, который он должен регулярно предоставлять начальству. Месье Лекурсе – а он человек довольно сомнительной репутации и пытается после одного недавнего скандала себя реабилитировать – тотчас известил об этом полицию. Передача денег от этой дамы должна состояться прямо сейчас, в кабинете месье Лекурсе, где означенный господин ежедневно принимает своих избирателей. Двое агентов уже дежурят в соседней комнате с целью зафиксировать факт взятки.
