Расстояние - страница 29

Ожидать повышения по службе и увеличения жалования в ближайшем будущем ему не приходилось, он топтался на месте и не видел выхода из создавшегося положения, работу исполнял прилежно, но делал так мало, что никому бы и в голову не пришло доверить парню нечто важное. Хотя от работы Гена испытывал удовлетворение, как, наверно, испытывают удовлетворение все, кто что-то делает и у кого это что-то получается, но оно тоже оказалось частью западни, недовольство подвигло бы его на поиски более достойного занятия. Дома же он всегда пребывал в смешанных чувствах: он ощущал, будто его родная, любимая, так давно и хорошо знакомая Аня не вполне с ним искренна, он не чувствовал от неё былой самоотдачи и доверия, находил этому тысячи уважительный причин и ими себя успокаивал, однако осадочек всё равно оставался, и если бы не их весьма редкие, но очень откровенные ссоры-разговоры, которые впоследствии, увы, совсем сошли на нет, когда каждый не стеснялся высказать всё, что накопилось у него на душе, после чего оба будто прозревали, ведь в сказанном не было ничего страшного и решающего, а порой и серьёзного, то долго бы их семья не протянула. Он понимал супругу, понимал, что она ему говорит и чего не договаривает, и по доброте душевной никогда на неё не давил, особенно в поисках работы. Единственное важное, что до него никак не могло дойти – её выбор профессии. Но по этой же причине он и «уважал» жену.

А детей он полюбил. Часто, каждый день после ужина и все выходные, иногда слишком непосредственно для молодого мужчины, самозабвенно с ними возился, но по отдельности. Мальчика Гена любил больше, хотя Светина русая головка время от времени вызывала в нём такие приливы нежности, какие никто и никогда ни до, ни после этого периода его жизни в нём не вызывал. Жена находилась при них весь день, девочку решили не отдавать в детский сад, она с ними свыклась и порой те порождали в ней мягкое раздражение, но, видя детей с отцом, ощущая их вместе большой и дружной семьёй, Аня почти смирилась с судьбой образованной домохозяйки при небогатом муже. Правда, до поры, до времени, пока дети не подросли.

Справедливости ради надо отметить, что Аркаша вообще являлся всеобщим любимцем, даже Света смирилась с ролью больше маминой помощницы нежели любимой дочери, будто солидаризировавшись со взрослыми в своей незрелой головке. Когда он был ещё младенцем, бабки посменно дежурили подле люльки, у него имелись проблемы со здоровьем, прошедшие по мере того, как мальчик подрастал, не давая продохнуть молодым супругам. Женская часть старшего поколения много занималась детьми, избавляя Аню от забот, так что жаловаться ей, по сути, было не на что. Гена это видел лишь отчасти и чем более привязывался к детям, тем более снисходительно относился к жене, и, увы, с тем большей готовностью принимался за домашние и служебные дела.

В таком многочисленном составе семья Безродновых встретила 90 годы 20 века, не ставшие для них большим потрясением, однако каждый пережил это время по-разному. Прежде всего, Анне вдруг показалось, что мир вокруг рушится, правда, лишь теоретически, всё привычное куда-то уходит, а то, что приходит ему на смену, несёт лишь страдания, разрушения и гибель. Сие весьма странно, поскольку в её жизни ровным счётом ничего не изменилось, а вот судьба бывших однокурсников, с которыми она поддерживала отношения, действительно пошла под откос, они буквально нищенствовали, тем самым принося женщине – что скрывать – некоторое моральное удовлетворение. Геннадий воспринял возникшую ситуацию с будничной готовностью к очередным трудностям, которые испытывал ежедневно, еженедельно, ежегодно, куда-то бегая, суетясь, что-то беспорядочно делал; почему-то житейские перипетии занимали у него массу времени. Он стремился к совершенству, а в итоге лишь увеличивал хаос в своей жизни, не замечал этого, не понимал, в чём суть, и мало-помалу стал озлобляться. Контора, где он работал вот уже несколько лет, и ранее не отличалась востребованностью и прибыльностью, сейчас же разваливалась на глазах, от чего средний Безроднов не испытывал ни тревоги, ни сочувствия. Его мечта разбогатеть не только обретала конкретные формы, но отныне появились возможности её достичь, и, когда контора окончательно развалилась, он открыл собственное дело, в котором стал преуспевать, получая покровительство как сын своего отца. Но больше всех удивил Аркадий Иванович. Родные и знакомые ожидали, что тот будет тяжело переживать уход в небытие всех тех ценностей, среди которых он не просто прожил жизнь, но и деятельно защищал на высоких постах, однако произошло прямо противоположное. Этот суровый почти уж старик, по крайней мере, крепкий мужчина предпенсионного возраста вдруг стал мягче, улыбчивей, шутливей, стал более открытым, будто с его сердца упал тяжёлый гнёт или он избежал страшной опасности и теперь с оптимизмом смотрит в будущее. А его жена не задумывалась, что происходит вокруг, она была увлечена семьёй сына, внуками, их поддержкой и воспитанием.