На втором курсе в душу молодого человека закралось беспокойство, он осознал, что его учат не быть художником, а судить об искусстве, не делать, а думать. Парень овладел набором простейших приёмов, дальше которых дело не пошло, после чего Аркадий решил, получив степень бакалавра, не тратить более отцовских денег, а вернуться на Родину и поступить в художественное училище. В его голове чётко сформировалось представление о стилях и направлениях, об истории развития и деградации живописи как искусства с последовавшим её практическим исчезновением, и это знание крайне благотворно повлияло на образ мысли созревающего художника. Не погрузившись в предмет с самого начала, Аркадий получил счастливую возможность сперва посмотреть на него со стороны, и только затем стараться действовать. Это произошло непреднамеренно, а именно по незнанию, но факт остался фактом, как им осталось и то, что к окончанию учёбы он ничего больше не нарисовал.
Правда, долго переживать, что учился не тому, чему хотел, Аркадий не стал, он принял решение и почти три года спокойно с ним прожил, к тому же его пребывание в университете скрасила первая настоящая любовь. Она оказалась приезжей, не издалека, из соседнего государства, но так же чувствовала себя здесь не к месту, на чём пара и сошлась. Между ними не было языкового барьера, поскольку на местном языке оба разговаривали из рук вон плохо, а на другом, четвёртом, хорошо, но имелся барьер культурный. Аркадий впервые в жизни осознал, насколько разнообразен мир, в котором он обитает, наглядно увидел, что можно вырасти, выучиться, общаться, дружить, жить не так, как он, и вместе с тем всё равно быть таким же человеком. Это открытие имело серьёзное влияние на его мировоззрение, расширило и без того не узкий кругозор, освободило от мелочности и условностей, и за полгода сделало другим человеком. На следующих каникулах домой он не поехал.
Несмотря на весь груз различий и недопониманий, Аркадий нашёл в ней действительно родственную душу, их отношения были стойкими, спокойными и недолговечными, они в полной мере насладились одним годом совместной жизни, прекрасно понимая, что у них нет будущего. Странное дело, но по окончании университета парень почти не вспоминал своё увлечение и никому о нём не рассказывал кроме одного человека, но он не стыдился, а, будь поглупее, даже гордился бы им. Оно просто осталось в прошлом, отошло в небытие, без трагедии и пафоса, без злобы и сожаления, и только потому, что вполне могло быть, но со всей определённостью судьбы не стало счастьем всей жизни. У них и прощания не получилось, уж очень похожи молодые люди были друг на друга: в один прекрасный день они вместе приехали в аэропорт и улетели в разных направлениях, запечатлев напоследок на губах страстный поцелуй. Больше сказать нечего; то, что между ними происходило в последний год, можно с полным правом назвать счастливым браком, они с фатальной обречённость замкнулись друг на друге, и никто кроме них двоих им не был нужен. Аркадий за время своего романа хоть и побывал несколько раз дома, но мыслями находился с ней, его более не пугала и не удивляла та отчуждённость, которая возникла между ним и роднёй, он перестал её замечать и даже после окончательного возвращения ничего не делал, чтобы преодолеть это холодное чувство. Сидя в самолёте, молодой человек думал не о близких, не о встрече с ними, не о том, какими они стали на этот раз, не о родном городе, отчем доме и возвращении к корням, он думал лишь о себе, о своём будущем, строил планы, в которых никто кроме него не участвовал.
