Киселев прищелкнул языком:
– Она права, Костик. Возможно, дело не стоит и выеденного яйца.
Скворцову не оставалось ничего, как согласиться.
– Лишь бы не пришлось торчать здесь весь день.
Пожелания сыщиков были услышаны. Уже через полчаса около двери появилась красивая молодая блондинка с ключами. Оперативники обступили ее.
– Вы хозяйка квартиры?
Девушка удивленно посмотрела на непрошеных гостей:
– Да, а что?
Увидев удостоверения, изумилась еще больше:
– Что случилось?
– Можно войти?
– Входите. Обувь можете не снимать. Я собиралась делать уборку.
Коллеги прошли в маленькую гостиную и примостились на диване.
– Давно вы тут поселились?
– Уже два дня, – девушка никак не могла прийти в себя.
– Кто вам ее продал?
Лицо блондинки приняло мертвенно-бледный оттенок:
– Вы хотите сказать, эта сделка была незаконной? Сейчас я принесу вам документы.
– Будьте так любезны.
Дама удалилась в соседнюю комнату и вскоре вернулась:
– Вот, читайте. Меня зовут Тарасюк Анастасия Дмитриевна. Эту квартиру мне подарил папа на совершеннолетие, приобретя ее у... – она сделала паузу, – у Васильцовой Клавдии Ивановны.
Павел задумчиво рассматривал документы:
– С хозяйкой были знакомы?
Настя замотала головой:
– В жизни не видела. Я приехала на все готовое. Но вы можете поговорить с папой. Позвонить ему? Он сейчас дома!
– Пусть приезжает, – распорядился Павел.
Заботливый папаша Дмитрий Васильевич Тарасюк прилетел в мгновение ока, вызвав своей массивной фигурой и жаргоном воспоминания об эпохе рэкета и бандитских группировок. Вполне возможно, первоначальный капитал трепетный родитель сколотил именно таким путем. Однако ему хватило мозгов сразу не разбазарить накопленное.
– Привет, дочурка! – огромной лапой он потрепал дочь по затылку. – Что случилось?
Объяснения не вызвали в нем ни тени беспокойства.
– Хотите проверить законность совершения сделки? – поинтересовался Тарасюк.
– Совершенно верно.
– Сделайте одолжение.
Он порылся в секретере:
– Пожалуйста.
Оперативники внимательно изучили бумаги.
– Если и подделка, то качественная, – заметил Скворцов.
Павел кивнул, вернув документы хозяину:
– Вы разговаривали с владелицей?
– Нет, – Тарасюк развел руками. – Бабушка плохо себя чувствовала и не могла ходить в агентство недвижимости. Ее дочь и зять, довольно шустрые ребята, суетились за нее.
– Как называлось агентство, помогавшее совершать сделку?
– «Мультижилье», – мужчина сделал ударение на слове. – Очень солидная фирма.
– Как вы вообще узнали о продаже этой квартиры? Говорили с хозяйкой хотя бы по телефону?
Дмитрий Васильевич изобразил растерянность:
– Именно с ней я не общался. С дочерью потолковал. Она мне подробно описала жилье.
– Вы с ней встречались?
– Да, – выдохнул собеседник. – И с ее мужем. Они и показывали хату.
Сыщики переглянулись:
– То есть саму хозяйку вы не видели? – еще раз уточнил Павел.
– Ну я же объяснил.
Тарасюк почесал за ухом:
– Если вы сомневаетесь насчет их родства, то зря. Дочь показала мне паспорта – свой и мамашин. Доверенность тоже. Все в ажуре.
– На кого была записана квартира?
– На бабку, конечно, – не задумываясь, ответил мужчина.
– И вас не насторожило...
– Что? – перебил Скворцова Тарасюк. – Что дочь берет на себя заботы вместо больной и старой матери? Разумеется, я спросил, не передумают ли они в последний момент: уж больно сказочной показалась цена. И на это нашлось объяснение: семья собиралась на Север, и их тамошние знакомые, давно звавшие туда, уже подыскали и держали место. Вот ребята и торопились.
