Какая ирония, что на Жатве выбрали Вайета! Вспоминаю, как Келлоу отчаянно пытались прорваться к нему на площади. Хотя им так и не дали попрощаться, особого сочувствия я к ним не испытываю.
– Думаешь, он принимал на нас ставки на пару с отцом?
– Уверена.
– Пожалуй. Это семейный бизнес. Я тоже не хочу Вайета, Луэлла. Только ты и я. Попробуй хоть немного поспать, ладно?
Уснуть мне не удается. Ближе к рассвету тени рассеиваются, и я вижу незнакомые горы. Это не только обидно, но и оскорбительно. Что происходит в моих родных горах? Варит ли Хэтти очередную порцию забвения? Лечит ли ма свое горе стиркой, пока Сид наполняет бачок под безоблачным небом? Хранят ли гуси сердце Ленор Дав? И пускай сейчас моей любимой очень больно, сколько пройдет времени, когда я стану для нее просто воспоминанием?
Плутарх просовывает голову в дверь и жизнерадостным голосом зовет нас завтракать, словно вчера ничего особого не случилось.
Мы одеваемся и идем в вагон-салон за сэндвичами с яйцами и беконом, а также за лимонадом. Мейсили просит кофе (напиток только для богатых в Двенадцатом), и Тибби приносит по чашке каждому. Мне напиток не нравится – слишком горько.
Поезд карабкается все выше и выше в гору, и вдруг мы въезжаем в темный тоннель. Плутарх говорит, что уже недолго, но по ощущениям проходит целая вечность. Когда мы наконец въезжаем на станцию, меня ослепляет солнце, льющееся сквозь стеклянные панели.
На платформе стоит еще один поезд. Я узнаю Ювению, сопровождающую трибутов из Дистрикта-1, над которой насмехалась Друзилла. Ювения спускается на перрон в высоких ботинках из змеиной кожи, за нею выходят четверо трибутов в наручниках, прикованные к одной цепи. Они на голову выше миротворцев. Когда дверь вагона закрывается, замыкающий шеренгу юноша внезапно оборачивается, бьет ногой по стеклу, и то разбивается вдребезги.
Тихий голос позади меня произносит:
– Панаш Баркер, трибут Дистрикта-1, профи, весит примерно три сотни фунтов. Судя по фамилии, он родня Палладию Баркеру, который получил корону четыре года назад. В данный момент у него шансы примерно пять к двум, что на арене обеспечит ему двухразовое питание от спонсоров. Смахивает на левшу, что может быть как плюсом, так и минусом, однако вдобавок он вспыльчив, и это может обойтись ему дорого. Судя по статистике Жатвы (уровень подготовки, вес, происхождение), он – главный фаворит, в то время как мы с вами – аутсайдеры.
Мы все изумленно смотрим на Вайета, не сводящего глаз с наших конкурентов.
– Хотите вы или нет, – шепчет он, – только без меня вам не обойтись!
– Не просто азартник, еще и шпик! – возмущается Луэлла.
– Я не азартник, – возражает Вайет. – Я оценщик, то есть рассчитываю шансы для события, на которое люди делают ставки. Вот и все. Моя родня и правда азартники – они принимают ставки.
– Да какая разница?! – негодует Луэлла. – В любом случае ты подслушивал наш разговор.
– И куда, по-вашему, нам следовало удалиться? – спрашивает Мейсили, тем самым подтверждая, что и она нас слышала. – Может, мы с Вайетом тоже не хотим вас в союзники. Такое вам в голову не приходило?
– Тогда и проблем никаких, – отвечает Луэлла.
Плутарх подзывает нас, стоя в дверях.
– Ладно, ребята, пора уходить.
Хотя назвать поезд уютным язык не повернется, на залитой солнцем станции я чувствую себя маленьким и беззащитным. Мы вчетвером стараемся держаться вместе, хотя дружескими чувствами тут и не пахнет. Миротворцы вновь надевают на нас наручники, и я жду, когда через них проденут цепь, но старший офицер беззаботно машет рукой и говорит, что не стоит.
