Колено ныло всё сильнее, клинок через шаг позвякивал о каменную кладку, по мокрому от мороси лицу стекало за шиворот, дыхание срывалось, в горле булькало.
Достойный финал тягостного похода. Как бы ему свои речи договорить, не раскашлявшись.
– Шейл Орвен рода Местраннорова!
Сомнительная лесть церемониального обращения была очевидна обоим. Его предок Тсаннис Местраннор прилюдно назвал себя бастардом, не будь это так, они бы совсем иначе разговаривали. Но ритуал есть ритуал.
– Сир Наместник Восточной Тиссали.
Лёгкое прикосновение к груди в качестве приветствия. Наместник не соизволил исполнить даже этого. Ну, Итора тебе судья.
– Как посмел ты вновь явиться пред стены твердыни Совета!
Сколько грома в этом голосе. Можно подумать, се были его настоящие мысли. Пусть у толпы внизу нежданное возвращение главного проклятия Восточной Тиссали вызывало гнев, в душе Наместника царило иное. Там жил страх.
– Тому случилась непреложная необходимость, Наместник, сей же миг веди меня пред очи Совета, дабы я провозгласил пред ним свою скорбнейшую весть.
Какой дурной слог, какая поганая рифма. Но собеседник уразумел всё правильно, а всего-то и нужно было – добавить вне канона пару суффиксов старотиссалийского. И поспеши, Наместник, он сюда не лясы точить столь долго добирался.
В воротах – спасибо Иторе, загодя распахнутых – гвардеец принял у него треклятый клинок, дабы пафосно, на вытянутых руках, внести его в тронный зал. Следом молча, каждый погружен в собственные невесёлые мысли, шагали оба представителя высоких встречающихся сторон. Наместник при этом так натужно сопел, словно это он тут семьсот ступеней поднимался, а не его гость.
Мастеру Шейлу же приходилось разрываться между беглым повторением про себя заготовленной речи и попытками отогнать с глаз своих мельтешащие от усталости искры. Слаб ты стал, совсем развалина.
Совет между тем собрался не весь, видать, большая часть высокородных ещё трясётся в паланкинах, покуда дюжие носильщики, оскальзываясь на мокрых камнях, рискуют оставить сегодня пару-тройку домов Милона с открытой вакансией наследования, к вящему удовольствию всех прочих представителей последних.
Да Итора с ними, главные действующие лица – на месте, и главное – присутствует леди Дженна, вот она, с прямой как палка спиной, восседает на своём золочёном троне по правую руку от запыхавшегося Наместника. Каждый житель стольного града ведал, кто на самом деле верховодит Советом. С тех пор, как при загадочных обстоятельствах скончался её благоверный муж, старый лорд Настер, сия строгая дама умелыми интригами и прямым подкупом сумела в бараний рог скрутить все верховные силы Восточной Тиссали, и даже сам Наместник должен был ей такое количество если не денег, то разнообразных услуг, что разве прилюдно на цырлах перед ней не ходил. Какие приватные дела связывали этих двоих – про то в городе ходили самые неприятные версии, впрочем, слухи те оставались ничем не подтверждёнными, покуда их распространители вдругорядь исчезали в неизвестном направлении.
Вот и сейчас – покуда все присутствующие смотрели в пол, жуя губами от дурных предчувствий, одна леди Дженна глядела на него в упор, и казалось, этот взгляд сейчас прожжёт в нём дыру.
– Шейл Орвен рода Местраннорова, изгнанного накру́ги своя, тебе дозволено молвить, дабы Совет Обеих Тиссали мог решить твою судьбу!
«Совет Обеих Тиссали». Западная Тиссали, что по ту сторону перевала, уж пять кругов как именуется вольным Торандом, и тамошние бароны на ваш Совет чихать хотели. Загорье также уж круга три как перестало Милону подати отправлять. Только недобитые его предками Дофины и остались из ваших былых вассалов. Кого вы обманываете?
