– Чтобы не ныть и не жаловаться на жизнь надо поменьше жалеть мужиков и поменьше брать на себя.
– А кто тогда нас пожалеет, как не самые близкие нам люди?
– Очень разные бывают на свете люди! Кому-то надо одно, а кому-то обратное. И это не значит вовсе, что кто-то плох, а кто-то хорош. Просто надо это понять. А если понять не получается, то тогда просто принять. И все встанет на свои места. Все очень просто!
– Как отрадно, когда у людей человеческие лица, действия и поступки. Как-то на душе становится легче и светлее. Проще жить.
– Что поделаешь, каждому – свое!
И дальше в таком же духе, в таком разрезе, как говорил великий Райкин.
Из всего факультетского начальства приглашением удостоили только декана – он не пришел, а явился Маркин. Стал ко мне приставать – выпей да выпей со мною (с ним, то есть) водки. Выпил, чтоб отвязался. Оля надулась и попросила Кмитеца ее похитить. Только кликнули клич «Невесту украли!», тут же ведет ее из подсобных комнат самозваный свидетель. Потом появляется бедный и бледный Кмитец с отпечатком подошвы на пиджаке. Еще повезло – Колька мог бы так и в лицо. Вскоре он совсем напился, и старший брат его (мой зять) стал уговаривать меня проводить его в общагу проспаться. Это как – бросив на свадьбе молодую жену? Ну и ну!
Но роль свадебного буяна досталась-таки не ему. Из общаги притопал обескураженный интеллектом бывший морпех Юра Марченко с поздравлениями молодоженам. Бдительные друзья перехватили его у порога – поили, поили…. потом на себе утащили в общагу…. Свадьба без драки оказалась.
Торжество покатилось к финалу.
Нормальные гости уходят нормально – благодарят, поздравляют. Говорят – все чудесно, стол замечательный, жених, как и надо, невеста красавица. Мы им киваем – Оля жмется ко мне, я ее нежно обнимаю.
Даже Ирина Ивановна довольна:
– Толя за Лялькой как за уточкой селезень….
И я ею – хоть статусом теща, но иногда объективна. С тестем сложнее.
Кто-то уходил по-английски. Но и мы не последними.
Наконец-то вдвоем в своей комнатке – чистенькой и уютной, только маленькой! – просто домик дядюшки Тыквы.
– Как тебе свадьба? Веселей поминок?
– Слава Богу! Нам еще завтра день отстоять.
Назавтра в комнате моей накрыли стол для других гостей – однокашников наших с Олей. Все веселятся, швыряют в нас мелочью, а нам с Олей задали работу – она, сидя на моем плече, снимает с потолка приклеенные купюры. Потом подметаем пол.
Нарезки, два таза салатов, ящик водки улетают мигом. Мы пересчитываем «дары волхвов», добавляем и посылаем за «горючим», хлебом, вареной колбасой. Всем шалманом идем на природу. Искупались в карьере, развели костер.
Признаться, мы с Олей уже устали быть в центре внимания – принимать поздравления, уваживать причуды гостей. Дальше плыли по течению – нам было почти все равно: просто надо было пережить это событие и все.
Лялька озябла в легком платье. У меня разболелась голова, и язык заплетается, хотя практически спиртного в рот не брал – так, чуть-чуть, чисто символически. Однокашники отрываются вовсю, и мы начинаем их потихонечку ненавидеть: у нас дал отмашку медовый месяц, а эти все пьют да галдят. Сколько можно! Когда это кончится? Нам еще предстоит на Розе День Третий, а потом в Увелке Четвертый. Так запланировали, но теперь боимся – осилим ли? Кабы не сессия, удрали бы в свадебное путешествие.
Господи, помилуй мя грешного! Ведь впереди сплошной позитив – потрясающая жена, замечательные родители, вполне разумная теща и вменяемый тесть, учеба, жизнь в общежитии среди друзей. Мы молоды и здоровы. Сколько еще будет прекрасного и необыкновенного, если переживем эти суровые дни. Хотя подсознание утверждает обратное: «Четыре дня праздника и все – дальше сплошное «устройство» жизни. Суровая проза. Разум и логика без романтики. Короче – неистребимый день сурка».
