Между тем Урсула вытянула левую руку в направлении узницы и прошипела себе под нос древнее заклинание. Истерзанное тело Златы выгнулось дугой, и в тот же миг от её тулова нехотя отделился небольшой белёсый сгусток размером с утиное яйцо и плавно полетел наверх. Сама же сестрица Емельяна судорожно вздохнула в последний раз, затем забилась в предсмертных конвульсиях и наконец обмякла, затихнув навсегда. Жизнь окончательно покинула её бренные телеса.
Урсула тем временем дождалась, когда вязкая субстанция соприкоснулась с её ладонью, и сладко вздрогнула; прилив живительной силы шаровой молнией пробежал по каждой клеточке её тела, напитывая их мощнейшей энергией.
– Ах, как хорошо!.. – Урсула томно потянулась. – Ну а теперь можно и на совещание метнуться. Поди, заждались уже меня во дворце, хе-хе! – иберийская ведьма противно захихикала, далее расплакалась, аки обиженное дитя, а после жутко завыла, заставив остальных узников в темнице испуганно вжать головы в плечи. Желающих привлечь к себе внимание заморской колдуньи в тюремных казематах не оказалось.
Урсула же фыркнула себе под нос ещё одно заклинание, мгновенно обернулась в муху и полетела к новому, совсем недавно отстроенному княжьему терему, хозяйкой которого являлась её ученица. По крайней мере, формальной хозяйкой. На деле же, и это понимали абсолютно все в замке, как столицей, так и Мирградским княжеством правила именно страсть как похорошевшая внешне тёмная волшебница.
Трапезная. В то же время
– Вы издеваетесь?! Как я всё ента начальству объяснять буду?! – тучный бородатый ослям, одетый в розово-бархатные, украшенные сиреневым жемчугом тунику, шаровары и точно такие же кичливые сапожки, сверкая массивными золотыми перстнями на толстых пальцах, гневно шагал туда-сюда по трапезной мимо стола, за которым восседали Тихомир с Лютегой. В обеденном зале также присутствовал верный «пёс» княгини – Брадигост, безмолвной тенью застывший в нескольких шагах за спиной у своей возлюбленной.
– Как до этого объяснял, Кюбарт, так и нонче скажешь, – лениво зевнув, Тихомир, нисколько не изменившийся за последние пару лет, кинул на столешницу увесистый кошель с золотом, характерно зазвеневший. – В чём проблема-то?
– Проблема в том, – взорвался пухлый шалмах, – что вот уже два года я вожу за нос военачальника Герканта! Он для чего, по-твоему, оставил тут меня с шестью сотнями аскеров? Только для того, чтоб помочь вашей новоявленной королеве на троне усидеть?! Ага, как же! В первую очередь его интересовала погребённая вместе с замком казна! В которой, на секундочку, покоятся и те самые сокровища, кои ваш, уж давно мёртвый, Святослав умыкнул при набеге на наш караван! Ты про условия-то, на которых Мирград с землёй не сровняли, не запамятовал, случаем?! Вы откапываете сокровищницу, возвращаете всё награбленное у нас плюс ежегодная дань: бочка злата и обоз с мехами! И где хоть что-то из перечисленного, а?! Вместо этого вы чаво сделали? Вырыли казну и первым делом в кратчайшие сроки возвели на добытые с таким трудом ценности новый дворец на месте разрушенного!.. Ну это ещё полбеды: отстроили да отстроили, хрен бы с ним!.. Но дальше-то что?! Платить императору Эдизу всё равно придётся! Ежели не хотите, конечно, второго визита нашего войска под стены Мирграда! А так и произойдёт, коли не дать владыке хоть что-то! Мне всё труднее и труднее сочинять в отписках, почему так затянулись раскопки, которые на самом деле уж давно и не ведутся!
