Читать онлайн Роман Корогин - Ратник. Выбор стороны

Глава 1

В воздухе разносились звуки ударов… Ударов оружия о доспехи, о щиты, о мягкую и податливую человеческую плоть, и сквозь удары доносились крики – громкие, истошные, возвещавшие о том, что оружие достигло цели. Но звуки ударов, и крики становились всё реже – это был знак того, что штурм замка подходил к концу. Наконец, с разных сторон начали доноситься доклады о том, что с вражеским войском покончено и битва завершена, а через несколько мгновений об этом возвестил и горн.

Голова кружилась, и он не понимал от вида этой жестокой битвы или же от усталости. Это головокружение заставило его сесть на землю и облокотиться спиной на опрокинутую телегу. В таком положении Родомир смотрел на последствия штурма: заходящее за горизонт летнее солнце освещало окровавленные, обездвиженные, разрубленные тела. Некоторых поверженных воинов ещё не покинула жизнь и стоны боли, которые они издавали, казались ему невыносимыми. Победа в этом сражении вызывала больше отвращение, чем радость или восхищение. Он прикрыл глаза и казалось, всё вокруг затихает, но в тот же момент он почувствовал, как кто-то начал трепать его за плечо и восхищённо кричать:

– Герой! Проснись! Благодаря тебе мы сегодня одержали славную победу!

Этим кем-то, как он и ожидал оказался его друг детства, а теперь ещё и брат по оружию – Боян.

– Не преувеличивай, я просто пытался не умереть, а чтобы не умереть в этих обстоятельствах выбора не остаётся – либо ты, либо тебя и я свой выбор сделал.

– Брат! – продолжал Боян. – Ты совсем не умеешь радоваться. То, что мы сегодня сделали занесёт наши имена в историю Понтии, мы целый город вернули! Мне вон, смотри! Ногу, до самой кости рубанули, но посмотри на моё лицо – ни капли грусти!

– Ага, жаль не лицо от уха до уха резанули, а то был бы в разы веселее, – с иронией произнёс Родомир.

Он взглянул на своего боевого товарища, на его некрасивом лице с выдающимся носом и вправду не было признаков досады. Его впалые щёки и тонкие губы изображали неестественную улыбку, которая вызывала дискомфорт от её созерцания. А в его карих глазах можно было разглядеть наслаждение, восторг от осознания победы, несмотря на её цену – многие сотни жизней. Затем сказал:

– А, по-моему, это тебя начало заносить, вот уж чьи имена будут в истории, так это вон того мужа, – сказал Родомир с ухмылкой и кивнул в сторону, въезжавшего верхом на коне герцога Витольда II из города Канген.

Они оба смотрели в сторону герцога, который въезжал на небольшую дворцовую площадь города Любеч, где находились дворец и твердыня замка – последний рубеж обороны города, не выдержавший, натиска армии Понтии и наёмников из королевства Рютинг, командовал, которыми тот самый герцог. Витольд был облачен в тяжёлый латный доспех, ограничивающий его подвижность, но практически не имевший слабых мест, а на его груди красовалась пятиконечная звезда, заключённая в окружность – герб королевства. Одетый в этот доспех верхом на коне, он выглядел довольно угрожающе, но люди говорили, что сам герцог был боец очень заурядный, но всей душой желавший, слыть несокрушимым и великим воином. А так как желания его не совпадали с возможностями и личных успехов на поле боя он достигнуть не сумел, имелся у него комплекс и был он от этого крайне жесток.

Герцог в сопровождении личной охраны, уже почти подъехав к твердыне, это было видно по движению шлема, бросил взгляд вниз и вдруг остановил лошадь. Родомир посмотрел туда же, куда смотрел Витольд, и увидел, как тяжелораненый воландриец находясь в агонии и не отдавая себе отчёта в том, что происходит, куда-то бесцельно полз. Герцог спешился, гремя тяжелым доспехом подошёл к этому солдату, поставил на его спину свою ногу и придавил к земле, солдат в бреду ещё перебирал по земле руками, пытаясь ползти к известной только ему цели. Витольд же тем временем снял свой шлем, взял его в правую руку и принялся наносить им удары по голове, находящегося в агонии солдата, он наносил удары пока металлический шлем не лязгнул о каменный настил площади и только тогда остановился – голова несчастного была размозжена. Гордо выпрямившись, весь, забрызганный кровью герцог, подняв голову к небу и с удовольствием произнёс:

– Какое удовольствие – убивать этих псов. Хороший воландриец – мертвый воландриец!

Его личная охрана залилась смехом. Он и сам рассмеялся.

Родомир же не находил в этом ничего смешного, а жестокость герцога вызывала отвращение. Он хотел обратиться к Бояну, но подняв на него взгляд, увидел, на его лице улыбку одобрения зверства герцога. В горле встал ком от одной только мысли, что его товарищ настолько проникся ненавистью и жестокостью к солдатам и людям Воландрии.

Родомир не помнил, но знал из рассказов матери и дяди, что во времена его рождения, двадцать один год назад, Понтия и Воландрия были одной страной, и народ на этих землях проживал один. А теперь всего этого будто и не существовало: ровесники Родомира были воспитаны на культуре ненависти к воландрийцам, собственной значимости и исключительности. Эта ненависть усилилась тем, что Воландрия около года назад вторглась на территорию Понтии, захватив замок города Любеч, затем продвинувшись дальше в глубь страны. Сегодня отбив замок, Понтия отогнала врага почти до границы.

Внезапно раздался голос герцога:

– Кто будет докладывать?! Кто командует здесь?! Где сотник?!

– Он погиб, милорд! – крикнул Боян. – Я принял командование сотней штурмовавшей эту площадь.

– Подойди, боец!

Чуть прихрамывая, но быстро он направился к Витольду. Боян был ранен, на его левом бедре, им же была намотана какая-то тряпка, теперь вся пропитанная кровью. Приблизившись к герцогу и встав перед ним на колено, он продолжил:

– Замок взят, милорд. В твердыне забаррикадировались примерно с десяток вражеских солдат.

– Знатные среди них есть?

– Не могу знать, милорд.

– Сколько солдат ты потерял?

– Перекличку ещё не проводили, но думаю, моя сотня лишилась трёх десятков безупречных воинов. Уж очень тяжёлый бой выдался.

– Да, вижу, что было не просто, можешь быть свободен, – герцог небрежно махнул рукой в сторону. – Сейчас нам нужно выкурить из башни оставшихся тварей.

Боян поспешил отойти в сторону, освобождая путь герцогу, не отошел он и на десять шагов как тот окликнул его:

– Постой, солдат! Как твоё имя?

– Боян сын Абсея, Ваша светлость.

– Я запомнил тебя, а теперь иди.

Хромая сильнее, Боян возвращался к телеге, у которой продолжал отдыхать Родомир. Витольд же подошел ближе к башне, где прятались остатки воландрийской армии и громко начал говорить:

– Воины, воландрийцы! С кем из вас я могу говорить?!

Ответа не последовало, и он прокричал:

– Сдавайтесь! Мы всё равно достанем вас оттуда, но тогда шанса остаться в живых у вас не будет! – он выдержал небольшую паузу. – А пока я оставляю вам шанс, сдаться в плен и сохранить ваши жизни! Даю вам сотню вздохов на раздумья!

В то же время на площадь прибыла бригада лекарей понтийской армии один из них бросился к Родомиру, но тот жестом руки показал, что не ранен и указал на Бояна, который, вернувшись от герцога присел рядом. Лекарь размотал, пропитавшуюся кровью перевязь на бедре Бояна – там зияла глубокая рубленая рана, из которой без туго давящей повязки хлынула кровь. Опытный здравник сделал всё быстро, промыл рану каким-то раствором, наложил, давящую повязку, остановившую кровь, всё это заняло всего лишь мгновение. Закончив, он помчался помогать другим солдатам.

Родомир провожал взглядом этого спасителя жизней, бегущего по площади в поисках тех, кому ещё можно помочь. Он видел, как лекарь остановился у ещё живого воландрийского солдата, чтобы оказать ему помощь. Пока он доставал из своего мешка всё необходимое, к нему приблизился солдат Понтии. Он поднял лекаря с колен, толкнул его в спину и злобно что-то кричал тому вслед. Закончив с ругательствами в адрес адепта бога Рода, этот солдат обхватил рукоять топора второй рукой и, размахнувшись из-за головы, опустил топор на шею воландрийского солдата, отрубив голову.

Родомир снова посмотрел на лицо боевого товарища, оно было слегка бледновато и выдавало усталость, но улыбка одобрения сияла на нём – он тоже видел этот момент.

– Ты чего зубоскалишь?

– Брат, да ты только посмотри вокруг! Как мы их порубили, а? Ебучих псов! – сказал Боян, смачно харкнув в сторону одного из убитых воинов, лежавших неподалёку.

– Я не разделяю твоей радости, мне не по себе от мысли о том, сколько жизней я сегодня отнял, – с грустью ответил Родомир, опустив голову.

– Ну вот скольких? Скольких ты убил?

– Я… Я не знаю…

– А знаешь почему? Да, потому что тебе насрать! – смеясь прокричал Боян. – Ты их резал словно мясник, будто они и не люди, а я хочу заметить, что они и нелюди.

– Ты не прав, я же говорю, что это война и тут либо ты убьёшь, либо тебя, а я, знаешь ли, жить люблю. Мне жаль парней с обеих сторон, которые умирают не понять во имя чего. Может, ты мне скажешь? – уже срываясь на крик спросил Родомир.

– Тебе придётся нелегко, друг. То, как ты владеешь оружием, подсказывает мне, что на твоих руках будет ещё много крови, – сказал Боян, проигнорировав вопрос. – Так что мой тебе совет: получай удовольствие! Тем более, что убивать воландрийских собак дело богоугодное. Тебе, сам патриарх потом грехи отпустит, – сказав это, Боян рассмеялся.

– Что ты за урод, если тебе такое кажется забавным, – Родомир зло и осуждающе посмотрел на товарища по оружию.

Они встретились глазами, но Боян быстро отвел взгляд и вовсе отвернулся к башне. Родомир понимал, что Боян отвернулся, не потому что был пристыжен, а потому что считал его жалость к солдатам противника полной глупостью.

     Из башни донесся крик:

– Хорошо! Мы выходим и сдаёмся!

На лице Витольда появилась злобная ухмылка.

– Я знал, что эти трусы не захотят умирать как воины, и семидесяти вздохов не понадобилось, – тихо сказал он солдатам стоящим рядом.

Жестами он приказал нескольким солдатам встать по бокам от двери, из которой будут выходить сдающиеся, а лучникам быть наготове, чтобы в случае сопротивления отправить стрелы в цель. Родомир был одним из тех солдат, которых выбрал герцог. Он встал неподалёку от двери в башню и достал меч.

– Выходите без оружия! Если ослушаетесь – будете убиты без промедления! – крикнул Витольд.

Сейчас взоры всех солдат, которые оставались на площади были обращены к башне. За её дверьми стало слышно, как убирается массивный засов, звуки затихли, нависла тишина. Солдаты герцога стояли на позициях и были готовы в случае внезапного сопротивления немедленно расправиться с противником.

Но вот тишину нарушил скрип петель, открывающейся массивной двери башни. Из темноты дверного проёма появился один солдат, он был безоружен и полностью без доспехов, одетый только в поддоспешный комбинезон поверх повседневной одежды. Сделав пару неспешных шагов за порог, он осмотрелся, видимо убедившись, что, если они не будут оказывать сопротивления, их убивать не станут, дал сигнал остальным выходить. Когда все вышли – их было всего восемь человек, тот, который вышел первым, двинулся в сторону Витольда, но герцог, увидев это тут же остановил его.

– Стой, где стоишь! Кто разрешил тебе приближаться? – сорвался на крик герцог. – Всех на колени!

Пленные воландрийцы начали вставать на колени, но пара понтийских солдат решили им помочь, подбежав начали бить пленных сзади в область колена, добавляя удары то в спину, то по затылку концами рукоятей своих топоров. Родомир тоже подошёл к пленным, один из них взглянул на него, они встретились глазами, и было видно, как напуган этот пленный солдат. Родомир подошёл к нему, похлопал его по плечу, подбадривая. Когда все пленники стояли на коленях, Витольд сам подошёл к ним.