– Умею, – прозвучало в ответ.
Начались пороги, нас затрясло вместе с бревном, волны забушевали. Я крепко вцепился в ствол, осознавая, что хуже уже быть не могло. Впереди приближался крупный порог, это было даже слышно по шуму воды.
– Надо нырять, – сказал я Еве.
Но она завороженно смотрела на волны, не замечая ничего. Вдруг мои пятки ощутили дно, ударившись о камни. Больше нельзя было терять времени, я нырнул под бревно и схватился за хрупкое тело своей спутницы. У рук Евы не хватило сил удержаться за дерево, и она тоже оказалась под водой. Ее рот наглотался воды, а волосы трепало подводное течение. Я прижал ее к себе и закрыл глаза, а через считанные секунды наши тела в потоке воды уже падали вниз.
Когда мои глаза открылись, я еще был под водой. Мои руки до сих пор прижимали Еву, которая потеряла сознание. Я испугался, освободил одну из рук и начал всплывать. Теперь течения не было совсем. Мы оказались в бассейне реки среди скалистой местности. Последним порогом был небольшой водопад, который смягчил наше падение. Бревно, за которое мы зацепились, прибило к берегу.
Перебирая в воде одной рукой, я подплывал к берегу. Ева не шевелилась, что беспокоило меня. Также я не чувствовал ее дыхания, а ее детское тело слало совсем холодным.
– Все будет хорошо, – сказал я сам себе.
Мои ноги достали до дна, и я встал во весь рост, взяв Еву на руки. Она оказалась легкой. Чувствуя каждый камень, на который наступали мои ноги, и то, что ко мне начала прилипать одежда, я приближался к валунам. Еще несколько шагов и я уже полностью вышел из воды. Моя кожа чувствовала тепло от окружающих камней. Я аккуратно положил Еву на валун и проверил, билось ли ее сердце, прижавшись ухом к ее груди.
Сердце тихо билось, а вот дыхания не было. Надо было что-то делать. Я знал, как оказывать первую помощь в такой ситуации, но немного робел. Но все-таки собрался, трижды нажал на ее грудную клетку, заткнул своими пальцами ее нос, открыл рот и вдохнул в свои легкие воздух. Мое тело немного затряслось, когда я выдохнул из себя весь воздух в ее посиневшие губы.
– Ей, – вырвалось у меня.
Она пришла в себя, выплюнула воду и раскашлялась. Я сел рядом, наблюдая за ней. На душе стало легче, ее жизнь была вне опасности. Земля ушла из под моих ног, когда она открыла свои фиолетовые глаза. Я тяжело выдохнул.
– Что ты сделал? Фу, – произнесла она, вытирая рот от моей слюны.
– Ты потеряла сознание, а я пытался привести тебя в чувства, – ответил я, снимая мокрую толстовку.
– Лучше ты бы этого не делал, – сказала Ева, присаживаясь на валун.
– Без сознания ты мне больше нравилась, – сказал я, встав.
Я оглянулся, как возвращаться обратно было непонятно. Можно было пройти назад вдоль берега, но приближался вечер. Да и судя по медведю, которого мы видели, это было небезопасно. Избавившись от одной проблемы, я определенно нашел себе другую.
Вспомнив о деньгах и вещах, я достал из карманов мокрые купюры и все остальное, что в них лежало. Открыв пакет, я обнаружил, что моя рубашка осталась сухой. Сигареты тоже, новая пачка была не вскрыта, поэтому внутрь вода не смогла попасть. Я проверил зажигалку, она до сих пор работала и была почти полной. Из еды у меня оставалась упаковка мармелада и две пачки сока.
Я разложил все на плоской поверхности валуна, прижал купюры камнем и посмотрел на Еву, которая успела снять куртку. Она сидела неподвижно, уставившись куда-то в лес. Там летали бабочки, которых я тоже заметил, а потом мой взгляд снова привлекла она. Через мокрую белую майку я смог разглядеть все, что обычно девушки скрывали. Даже рельеф ребер был виден сквозь тонкую ткань. Ее тело только начало взрослеть и округляться.
