Даже Алиса в стране чудес говорила с кроликами, с котами или бубновым королями и королевами, но не с кустом шиповника, и ей не было 30 лет, и она вообще уснула на свежем воздухе. А тут здоровым трезвый адекватный мужик с утра в парке среди современного города говорит с Кустом Шиповника! Только бы никто не заснял это на камеру! Но, слава Богу не было рядом охотников снять сенсацию на телефон… Дэн выдохнул. В ста метрах по проспекту выстроились ряды машин перед красным светофором. Вот на что похожа осень! На светофор! Как раз красный, жёлтый, зелёный, чуть что и ты застрял в ожидании своей очереди к выдаче счастья. Погожие дни в мгновение ока становится пасмурными и дождливыми, а чуть выглянет солнышко, надейся, что это надолго. Дальше… Что значит дальше? Дальше дороги – старая советская застройка. Зимой и летом одним серовато-расплывчатым цветом. Если не считать развивающегося на балконах белья. Какая там сказка? Ясно-понятно, что никакой! С другой стороны, тоже через зону парка опять проезжая часть. влево-вправо парк разворачивается дольше чем сто пятьдесят метров. Ну что там сказочного? И Дэн уже собрался было обратиться к Кусты Шиповника, но проведя рукой по веткам, получив несколько шипов в ладонь, он не услышал больше ни слова. Вот и всё, кончилось это маленькая сказка, которая и начаться-то не успела, а он уже поверил, что такое может быть на самом деле. Дэн обошел Куст Шиповника, чтобы дотронуться до рябины. Очень уж привлекала его эта красавица. Сколь ярки были ягоды рябины, Когда одним дыханьем стали вдруг Любовь и ожидание любимых В бесправно вечной горечи разлук. Качнула веткой, словно бы навстречу Она могла бы побежать сейчас, Накидывая, словно шаль на плечи, Горчащих ягод кружевной наряд. Веками ждут восторженно любимых Под, равнодушным к горечи потерь, Небесным сводом, красные рябины, Резные кружева свои надев. И только потом, оглянувшись, он увидел ЕЁ! Безупречно прекрасную, огненную, шальную и чувственно-нежную. С манящими чёрными глазами, в платье из огненно-золотых листьев. И всё вокруг преобразилось, ожило, пришло в движение. Точно так же, как и платье Незнакомки, развивающиеся на ветру золотистые волосы, казалось звучали будто свадебные колокольчики. С платья, в котором она закружилась по поляне, стекали во всё ещё зелёную траву к его ногам, листья, постепенно делая платье всё более прозрачным и призрачным. Краски бледнели и тускнели, а Незнакомка становилось старше и ещё могущественнее. От одного движения её руки деревья умирали, будто лишаясь всех жизненных сил. Вода застывала под взглядом, ставшим смертельно-ледяным. И ему уже казалось, что всё её пленительное очарование превратилось в безрассудный и безжалостный гнев, что как только она обратит на него свой взор, и он превратится в окоченевшую мумию, годную разве что на роль статую в заброшенном саду. О
н отступил на пару шагов в тень рябины. Не стоило тут оставаться, но что-то держало его на месте. Какая-то неведомая сила не давала ему возможности повернуться и бежать, что есть сил куда подальше, лишь бы ноги унести. Он не знал, что это за сила, не знал, что это за Незнакомка, но смотрел на неё не отрываясь, будто пытаясь запомнить всё в мельчайших деталях. Ну хорошо, если ты вырвешься живым из этого богом забытого сада, тогда может быть и пригодятся тебе все эти детали, а если она посмотрит на тебя и превратит в чурбан? Что тогда? Зачем тебе видеть всё это?
