Григорий глубоко затянулся сигаретой.
– За жизнь свою тогда боялся… Молодой был! Да и сейчас, что греха таить, боюсь. Бывает, как сожмет внутри… А как откинулся последний раз, хоть иди сразу назад со своим «дипломом». «Ни отца, ни матери, и брат сбежал к ядреной матери»… Видать, судьба моя такая, глупо-развеселая баба. Если бы к тебе не попал, то, может, и не было бы меня на свете… А может, опять на киче парился,.. что не лучше!» – замолчал он.
Григорий появился у меня в доме несколько лет назад с бригадой плотников. Строил я тогда для тети Паши кухню летнюю с печью русской. Дня через три и говорит она мне: «Гони охальников, а Гришу оставь!» Это был высокий жилистый мужик с рабочими руками и глазами побитой собаки. Руки у него воистину были «золотые». Казалось, не было такого, что он не умел бы сделать. Но, главное, мебель он делал – загляденье!
– Меня десять лет Федор Егорыч, краснодеревщик, на зоне учил. Вот-то был мастер! – смущался Григорий, слушая похвалы в свой адрес.
Мужик Гриша был надежный, верный, и тетя Паша, чувствовалось, опекала и жалела его.
– Сгинет, как и мой-то, без бабы! – жалилась она часто соседке.
Гриша был моим одногодком и вскоре стал моей правой рукой в доме. Жил он в большом флигеле и со временем как-то оттаял душой: стал чаще улыбаться. Да и не из робкого десятка он был.
– Что с тобой, Гриша? Успокойся… Все образуется. Что было, то было, – невольно пожалел я его.
– Сам не знаю, Михалыч, что накатило! – вдавил он окурок в пепельницу. – Как-то не по себе. Выговориться захотелось! Да и Мухтар… Черт бы его побрал! – оборвал он разговор.
– Да брось ты, Гриша!.. Мухтар… Вот тетя Паша найдет тебе жену! Народит та тебе ораву, и тогда некогда тосковать тебе будет, – полушутя сказал я, похлопав его по руке.
Все в доме знали, что тетя Паша вполне серьезно искала Григорию жену.
– Ну, если тетя Паша взялась за дело, то я тогда спокоен! – вяло улыбнулся Гриша и опять замолчал.
Молчал и я. А дождь все стучал и стучал по автомобилю, и казалось, что летим мы в темном пустынном небе неведомо куда: навстречу неведомой судьбе.
До встречи оставалось пять минут.
– 4 -
Наши
Проблеск света был почти невидим. Стараясь разглядеть его через дождливую мглу, я немного подался вперед.
– Едут? – пошевелившись, тихо спросил Григорий.
– Не пойму, – неуверенно ответил я. – Вроде… Да и пора им уже появиться… Если…
– Что «если», Михалыч?!! – перебил он меня.
– Если это не подстава, Гриша… Тогда не появятся… Перебьют из посадки, и кранты.
– Так шерстили-то посадку, – напрягся Григорий.
– Ты что, Гриша, – усмехнулся я, – шерстили!.. В окно глянь…
За окнами автомобиля стояла дождевая стена.
– Пойду-ка пройдусь… Сам проверю, – положив руку на автомат, сказал он.
– Да брось ты, Гриша! «Пройдусь! Проверю!» Что это теперь даст! Через минуту сваливаем, если не появятся, – раздраженно ответил я, вглядываясь до боли в глазах в темноту, стараясь увидеть свет.
Вскоре свет, вновь мелькнув, исчез и через мгновенье, появившись, с каждой секундой становился все ярче.
«Кажется, едут!» – отметил я про себя, с облегчением вздохнув.
– Едут, Михалыч! По-моему, проехали балку, – тоже увидав свет, уверенно сказал Гриша.
– Вижу, – ответил я, слегка опустив стекло.
Брызги дождя, попадая в салон, приятно освежали лицо. Перебивая шум дождя, захрипела рация: «У нас «гости». Темная «шаха»… В машине, вроде, двое… Плохо видно», – услышал я спокойный голос Алексея.
