Утро развеяло все ночные переживания, они казались смешными и надуманными. Солнце спешило высушить набравшиеся за ночь глубокие лужи и пекло во всю силу. Макар разбросал по полиэтилену свою импровизированную постель, стараясь разместить ее в рамках солнечного квадрата на полу. Сырость прокралась ночью в помещение и сделала его неуютным, поэтому нужно было бороться с ней, пока все не покрылось плесенью. Не дай бог простудиться во влажной постели в холодные майские ночи. В мае по ночам еще вполне могут быть заморозки.
Хозяйственные хлопоты так захватили Макара, что он чуть не прозевал время, когда нужно было идти к Мурату, еда уже давно закончилась. Завершив уборку, которая к его большому удивлению стала ему доставлять удовольствие, стал быстро собираться. Он не мог разобраться в своих чувствах. Интересно, если ему когда-нибудь удастся изменить свою жизнь, как мечтают многие живущие на улице, он так же будет любить убираться и азартно искать бесплатную еду? Макар громко хмыкнул, смеясь над своими мыслями и, засунув большой пустой мешок в карман, торопливо двинулся вниз по лестнице.
И вдруг он остолбенел – ниже этажом на стене длинного пролета лестницы чем-то похожим на уголь было крупно написано: «Я все знаю! Тебе не скрыться!». Так вот зачем приходил сюда этот, в плаще! Страх парализовал Макара, ноги стали как ватные, он автоматически продолжил спуск, вышел на улицу и остановился, ослепленный солнцем, обескуражено озираясь вокруг. А потом, вдруг, он бегом рванул назад, наверх, схватил пустую пластиковую бутылку и кусок тряпки и, набрав воды из лужи стал остервенело стирать надпись. Наконец, когда она превратилась в большое грязное пятно на стене, и слов прочесть стало невозможно, он успокоился.
Макар вышел на улицу и сел на какое-то цементное кольцо, похожее на кольцо для колодца, подставил лицо солнцу и глубоко задумался. На улице становилось теплее, можно было расстегнуть куртку. Не пойти ли к Сергею, узнать, как продолжается его следствие? И тут Макар снова вспомнил о еде и отправился к Мурату в Промзону.
Дорога была длинная, он шел не торопясь, задумался и, видимо пропустил назначенное время – Мурат не стал ждать. У задней двери закусочной для него стояли стопка контейнеров и большая бутылка с водой. На это богатство жадно поглядывала худая с проплешинами на боках дворняжка, но не решалась подойти. Может, опоздай Макар еще больше, она бы преодолела природную скромность и съела его еду. Голод не тетка!
Макар постучал в железную дверь, подергал ее, но Мурат не отозвался. Похоже уехал за товаром. Сегодня поблагодарить не удастся.
– Брысь, лишайный! – сказал он псу и погрузил контейнеры и бутылку в свой большой мешок. Впервые он не испытывал того теплого чувства, что что раньше, когда возвращался домой, как будто какой-то зловонный сквозняк ворвался в его жилище. «Кто это мог быть? Что он знает?» – думал Макар, пересекая пустырь, заросший по периметру все еще цветущей желтой вербой.
Погрузившись в свои мысли он, не спеша, двигался к дому, который все еще считал своим, но чем ближе он подходил, тем медленнее он шел. И вдруг из-за полуразрушенной будки охранника, которая уже давно пустовала, выскочил возбужденный Сергей.
– Привет! Пойдем, я тебе что-то покажу. Несомненно, это важная улика, которая приведет нас к убийце бедной Лены. Пойдем-пойдем! – торопливо подталкивал Сергей Макара в сторону их лагеря, где царило какое-то оживление и издалека было видно прямую фигуру Философа, который, как издали казалось, смотрел в их сторону.
