Мама суетится возле входной двери, проверяя сумочку.
— Мам, может, не поедем, а? Мне еще реферат писать, — с мольбой смотрю в мамины глаза.
— И как ты себе это представляешь? У дяди Турпала сегодня юбилей, и мы, его ближайшие родственники, не приедем? — искренне удивляется моим словам, приподнимая брови. — Амина, как бы он ко мне не относился, он брат твоего папы. Мы должны проявить уважение.
— Жаль, что это уважение должны проявлять только мы, — огрызаюсь.
Мне не нравится дядя Турпал. Очень громкий, жестокий, грубый. От такого хочется держаться подальше. И в его глаза я не люблю смотреть, в них столько презрения и жестокости. Каждый раз рядом с ним мороз по коже пробегает.
Оборачиваюсь и смотрю на папу с улыбкой, пока он прогревает машину. Всевышний, как же мне повезло, папа и дядя Турпал хоть и родные братья, но совершенно не похожи по характеру.
Каждый из родителей пытается «дать» своему ребенку все самое лучшее, что у него есть. И мои родители не исключение. Я единственный, желанный ребенок в семье. Оба родителя являются для меня лучшими, они дали все, что могли. Мне не было отказа ни в чем. Папа всегда баловал нас с мамой. И я это понимаю и ценю, так как наша жизнь сложная штука, и у всех она разная.
У дяди Турпала, к примеру, две жены, он приверженец жесткой, властной политики в семье. Где все без исключения решает мужчина, где мужчина в семье царь и бог, его слово не оспаривается. Каждый раз встреча с папой у них заканчивается ссорой и непониманием. Не знаю, в чем причина, но дядя на дух не выносит мою маму. Каждый раз испепеляет ее взглядом, полным ненависти.
Первая жена подарила дяде сына. Мой двоюродный старший брат Баргиш во всем старается подражать отцу. А вторая жена родила ему дочь Ясиру. Она хоть и младше всего на пару лет, но общего языка так и не нашли. Общение со мной ниже ее достоинства, хоть и учимся в одной школе. Многие даже не подозревают, что мы двоюродные сестры. Скорее верят, что мы просто однофамильцы.
Я своим родителям благодарна за жизнь, которую они мне подарили. За все, что дали мне. Я выросла в любви, понимании и заботе. Без тирании и домашнего насилия. Моя мама работает медсестрой в детской поликлинике, у папы небольшая сеть магазинов.
Мы живем в достатке.
— Поторопитесь, — просит папа.
Когда всей семьей загружаемся в машину, я ощущаю какой-то неконтролируемый холодный страх, нервозность. У мамы вообще все из рук валится. Она то и дело нервно поправляет хиджаб.
Машина тихо урчит и срывается с места.
— Исхак, — мама спокойно обращается к папе, но нельзя не уловить волнения в её голосе. — Куда ты так разогнался?
— Мы и так опаздываем. Нужно еще успеть купить цветы для невесток, — улыбается ей, прибавляя скорость.
— Может, не поедем? Скажем, что я заболела, — с надеждой в голосе предлагаю.
— Амина, — страдальчески цокает мама. — Мы уже говорили об этом, — прикусываю нижнюю губу, отворачиваясь к окну. Ну вот не хочу я к ним ехать. И все.
Папа смотрит на меня в зеркало заднего вида. Сводит брови к переносице.
— Мин, обещаю, мы ненадолго. Поздравим, поприветствуем всех и уедем, — ласково просит он.
— Прости… — опускаю глаза, стыдясь своего поведения. Только о себе и думаю, эгоистка. — Ты прав, нужно поздравить дядю, — папа кивает и весело подмигивает.
А я ничего не могу с собой поделать, не знаю, что на меня нашло. Ощущаю, что слезы подступают к глазам, раздражая глазницу. Кажется, с минуты на минуту разрыдаюсь и буду умолять вернуться домой.
