Мама молча гипнотизирует взглядом лобовое стекло, о чем-то думая…
А меня бьет озноб из-за плохого предчувствия. Кто знает, что нас ждет на этом юбилее?
Я почти не слежу за дорогой. Обращаю внимание, когда мама кричит:
— ТОРМОЗИ!
Поворачиваю голову: папа пошел на обгон, он вырывается вперед, оставляя позади легковую машину.
Внутри все обрывается от увиденного. Машина, летящая по встречке, теряет управление и на полной скорости несется на нас.
Сжимаю кулаки… И начинаю шептать: «Аллаху Акбар. Аллаху Акбар. Аллаху Акбар».
Не знаю, почему в этот момент я не зажмурила глаза.
Папа выкручивает руль под ужасающий визг тормозов. Джип на полной скорости врезается в дверь со стороны папы. Столкнулись на полной скорости! От удара наша машина подлетает в воздух и кубарем летит в кювет.
— Ааааа… Всевыыышнииий… — стонет мама.
В ушах звон металла, мамины крики и боль. Сильная боль… Все, что я чувствую и слышу.
Я не помню точно, в какой момент я теряю сознание.
Помню молитву и сильные руки, они тащат меня из покорёженной машины.
Разлепляю веки, пытаясь проморгаться.
— Папа…— тихо шепчу.
— Я тут, милая, тут. Прости меня, моя девочка, — хрипит папа, пытаясь откашляться.
Голова чугунная, тело онемело и не слушается меня. Поворачиваю голову, отстраненно наблюдаю, как папа весь в крови ползет к машине и пытается вытащить маму. Вижу, как ему больно, но он изо всех сил старается помочь. А я пустая, ноль эмоций, словно вырубило их. Только соленые слезы капают из глаз. Боли не чувствую.
— Девочки мои, — шепчет папа, целуя меня и маму по очереди. Мы лежим на траве, мама без сознания, но она дышит. Дышит. — Простите меня, я так виноват, — кашляет.
Прикрываю глаза, сдерживая рев. У него изо рта кровь, он плюется кровью. Всевышний, помоги. Не забирай у меня родителей.
Папа падает рядом со мной, тяжело дыша, повторяет слова молитвы.
Я же уплываю в спасительную темноту.
Боль пронзает тело. Морщусь. Хотя едва ли эта боль в теле. Сейчас будто и самого тела нет. Только боль. Её концентрация, скопившаяся где-то глубоко внутри. Будто в тумане нахожусь, перед глазами все расплывается.
Глаза открыть с первого раза не получается, приходится приложить усилие. Мысленных процессов не наблюдается. Тяжёлые, налитые напряжением веки поднимаются с большим трудом. Отказываются слушаться. Хочу ли я вообще открывать глаза?
Пелена перед глазами не дает возможности что-то определить, понять, разобраться.
Сквозь звон в ушах слышу мамины всхлипы. Яснее не становится и когда пелена рассеивается. Я с наслаждением смаргиваю подступившие слезы: перед глазами заплаканная, убитая горем мама.
Осматриваюсь по сторонам: я лежу в палате. Это понимание отображается новой порцией боли. Теперь она действительно в теле. Пытаюсь пошевелиться, но чувствую такую боль, что в глазах темнеет.
С ужасом осознаю, что не чувствую ног. Пытаюсь приподняться, но со стоном плюхаюсь обратно на подушку: ноющая боль отзывается в ребрах, протягиваясь вдоль спины. Тянет шею, словно спазмом сдавливает позвоночник, не позволяя пошевелиться. Смотрю на руки: в правой — катетер с капельницей, а левая рука и предплечье перебинтованы.
Слёзы бессилия катятся из глаз, когда пытаюсь снова приподняться. Громкий всхлип отдается оглушительной болью в висках, пульсирующими приступами в затылке, туманом перед глазами. Болезненно, словно тысячи вонзающихся в конечности иголок, прокатывается по сосудам кровь. Раздирающая боль обжигает изнутри при попытке сглотнуть сдавливающий горло кoм. Подступает тошнота. Зажмуриваюсь.
