– Да, я большая! – обрадованная Вика опять повернулась лицом к телевизору, а Анастасия встала из-за стола и достала из холодильника уж третью за сегодня бутылку пива. Пила она ее для храбрости. Допив, позвонила бывшему мужу. Связь опять была «марсианской».
– Валерий, слушай меня и не перебивай, – говорила Анастасия, – ты мне нужен здесь и сейчас, иначе меня завтра упекут в «дурик», а твоя дочь… не знаю, что с ней будет…
Связь вновь оборвалась. Перезванивать Анастасия не стала – вместо этого она достала четвертую бутылку пива. Эта четвертая доза оказалась сладкой – наконец-то пришло спокойствие – «дурик», так «дурик», но свою дочь она отстоит любой ценой. Вику в «дурик» не закроют! Пусть ее, но не Вику.
Вдруг зазвонил смартфон – Валера.
– …Настя, где? – спрашивал через помехи он. – Как ваша деревня хоть называется?
– Аа, какая-то Камышовка, – беспечно ответила Анастасия. – Где-то в Нижнем Новгороде и Владимирировской области, у Пензы…
– Ты что, пьяная сейчас?!
– Пошел ты! Да! Пьяная! – «бросила» она трубку.
Всё – Валера не приедет, а и ладно – так даже лучше.
Ночью Анастасия вновь спала с Викой, крепко прижимая ее, двадцатилетнюю, к себе. Ворвись к ним сейчас нежить, Анастасия махала бы мачете не хуже полубезумной сестренки из «Миссии "Серенити"». Поспала Анастасия от силы часа два, ближе к рассвету. Вика безмятежно сопела – так и надо, мама тебя никому не отдаст.
*
На рассвете ее разбудил далекий ор – кричали «Вика». Продрав глаза, Анастасия слезла с кровати, прошла в «гостиную» и, завернувшись в плед, побрела в сени. Оказалось, это голосил Валера – высокий, русоволосый мужчина тридцати трех лет, одетый «с иголочки» – темно-синие брюки с четкими стрелками, белая рубашка с неброскими платиновыми запонками на манжетах, красный галстук в мелкую крапинку как у президента России (узел галстука не ослаблен у ворота) – всё-то на нем новенькое, как будто он, благодаря телепорту, шагнул из итальянского дома моды прямо в… в то слово, какое Вике нельзя говорить.
– Чего орешь? – приоткрыв дверь, негромко окликнула его сонная Анастасия.
Валера, он же Валерий Валерьевич, президент «Ла-ла-ла financial and banking groups», смерил бывшую жену подозрительным взглядом и открыл калитку, после чего приблизился к крыльцу.
– Где Вика? – скупо спросил он.
Анастасия понимала, что выглядит не то что не ахти, – не ахти сейчас самой на себя в зеркало глянуть: волосы – растрепаны, лицо – отекло из-за пива и двуночного недосыпания, поверх хлопковой итальянской ночнушки в стиле «бабушкино наследство» сереет плед из дешевого скандинавского магазина, ноги – босы.
– Вика спит. Тихо ты! – хмуро ответила Анастасия, а Валерий скривил лицо.
– От тебя перегаром несет!
– Валера, я не бухаю тут! Я же редко пью…
– Я про тебя, как оказалось, мало, что знаю, и знать уж не хочу. Вика где?
– Пошли…
Анастасия завела его в дом, осторожно открыла дверь в спальню и отошла. Валерий с минуту стоял на пороге спальни, глядя внутрь, затем закрыл дверь и с озадаченным лицом повернулся к бывшей жене.
– У меня три вопроса. Где Вика, что за баба и почему рядом с кроватью лежат топор и пила?
– Значит, ты тоже ее видишь… Это хорошо… А это, видишь? – достала Анастасия из-под стола лукошко с долларами.
– Вижу…
– Что ты видишь?
– Пока не понимаю… Настя, ты что, расчленила и продала нашу дочь?
Анастасия нервно хохотнула.
– Прости, – зажимая рот рукой, продолжала хихикать она, – просто в фильмах всегда с богатых требуют выкуп за детей, а тут – миллион похитители сами занесли!
