– Мы будем обсуждать биографию Ангела или продолжим работать с его лицом? – подал голос компьютерщик. – Если ты решил рассказывать обо всех, кого он замочил, то до ночи не закончишь.
– Всегда надо знать, на кого ты охотишься, – серьезно ответил Охотник. – А еще был случай со старинными часами, которые любил заводить один товарищ, так Ангел ухитрился туда бомбу подложить.
– Хорошо, что у меня нет старинных часов, – объявила я.
– Таня, как всегда, само здравомыслие, – улыбнулся Охотник. – Ладно, с ростом мы разобрались, теперь давай займемся лицом.
И мы занялись. Честное слово, я никогда не подозревала, что существует столько подробностей, при помощи которых можно исчерпывающе описать человеческую физиономию. Форма лица общая. Костная структура: скулы, форма подбородка, форма челюстей. Лоб. Глаза. Волосы. А расстояние между глазами? А их положение относительно глазниц – глубоко посаженные, навыкате, нормальные? А нос, которому Анатолий придавал такое значение, словно его очертания решали судьбу вселенной?
– Нос как нос. Никакой, в общем.
– Не греческий?
– Это еще что? – подозрительно осведомилась я.
– Греческий нос, – снисходительно пояснил компьютерщик, – это прямой нос с небольшой горбинкой.
– Я всегда думала, – проворчала я, – что это орлиный нос. Разве нет?
– Нет, орлиный – это тонкий и крючковатый.
– Ага, – безнадежно сказала я, чувствуя в ладонях непреодолимый зуд, а в душе – желание вцепиться этими ладонями в глотку собеседнику и не отпускать его, пока он не перестанет изводить меня разговорами про носы и все остальное.
– Значит, нос обычный? – вновь спросил Анатолий.
– Да! Нос, и больше ничего!
– Веснушки? – поинтересовался Охотник.
– Нет-нет.
– А ноздри какие, не помнишь случаем?
Часа в четыре доставили обед. Специалист подправил кое-какие штрихи и распечатал первый вариант.
– Вот, Татьяна, смотрите. Если что придет в голову – говорите.
И я стала смотреть. Это был уже не схематический рисунок, но еще и не фотография. И все же мне было ясно, что заветная цель уже близка.
– Итак, волосы – светло-русые, нос обычный, глаза – Таня их не видела, что вполне логично, учитывая, на каком расстоянии она находилась. Исходя из того, что волосы светлые, глаза, скорее всего, серые. Брови низкие, прямые, уши плотно прижаты к голове, небольшие. Особых примет нет. Одним словом, – Охотник сделал выразительную паузу, – перед нами человек из толпы.
Я примостилась в углу, время от времени тихо икая в ладонь. За обедом подали какую-то необыкновенно острую рыбу, и теперь, похоже, она решила совершить у меня в желудке кругосветное плавание. Я успела выпить чуть ли не литр воды, но икота не прекращалась, и оттого я чувствовала себя совершенно по-идиотски. Общество, собравшееся в гостиной цвета запекшейся крови, только усугубляло мою неловкость. Здесь был старый пират Ипполит Сергеевич, заинтересованно вскинувший бровь и поглаживающий пальцем висок, его сын – Владислав Ипполитович, лысеющий блондин с умными голубыми глазами, и уже хорошо знакомый мне Никита, откликавшийся на фамилию Боголюбов. Также присутствовал плешивый, одышливый человек с жабьим ртом – депутат Лосев, близкий друг Шарлахова, постоянно вытиравший с лица капли пота. Лосев прибыл на совещание последним и долго и возмущенно пыхтел, что его оторвали от важного дела, что у него заседание, что он обещал быть в совсем другом месте, что его заставляют впустую тратить драгоценное время, и так далее в том же духе. Он сотрясал воздух до тех пор, пока Ипполит Шарлахов открытым текстом не велел ему умолкнуть, и лишь тогда обиженно затих.
