— Я прохожу социальную службу в доме престарелых, — делаю ещё один глоток вина и широко улыбаюсь, замечая, каким тяжёлым становится взгляд Рустама.
Тёмные брови рыжей взлетают вверх. Она меняется в лице и выпрямляется.
— Разве социальную службу не назначают условно-осужденным? — вырывается вопрос у Халиля.
Только спрашивает он не меня, а Рустама, сжимающего бокал с такой силой, что, кажется, вот-вот и он треснет.
— Верно, — отвечаю ему, наслаждаясь реакцией Низами. — Ещё её назначают досрочно освобожденным. Как в моём случае.
— То есть вы сидели в тюрьме? — спрашивает Эльза с расширенными от шока глазами.
— Да, — подтверждаю я.
Встаю на ноги, понимая, что не готова больше продолжать разговор. Не хочу терпеть на себе убийственный взгляд Рустама. Дальше пусть он сам разбирается с любопытством своих друзей.
— Я прогуляюсь немного у берега, — говорю, заглядывая в их вытянутые от удивления лица. — Вам хорошего вечера.
С невидящими глазами я спускаюсь по лестнице и покидаю ресторан. Внутри бушует ярость на себя. Я превратила себя в ту, с кем стыдно быть на людях. В уголовницу. В убийцу. Оказалась на самом дне.
Как я довела свою жизнь до такого? Где было перепутье, на каком перекрёстке я заблудилась? Самое губительное, что дороги назад нет, что это не исправить. Дальше только тьма и пропасть.
Смахиваю жгучие раздирающие глаза слезы и плюхаюсь на песок у берега. Хочется расплакаться в голос, но я глушу в себе этот крик, зажимаю рот ладонью.
— Что, по-твоему, ты творишь? — раздаётся позади меня голос Рустама.
Я глотаю и вновь смахиваю слёзы с лица.
— Всего лишь озвучиваю правду, — стеклянным голосом отвечаю ему. — Не стоит таскать меня с собой, если стыдитесь, господин Низами.
Он молчит какое-то время, потом на мои плечи опускается плед. Он садится рядом.
— Я не стыжусь тебя, Дамла, — говорит он, глядя на ночной горизонт, где вода сливается с тьмой. — Я тебя оберегаю.
10. Глава 10
Я покидаю салон общественного транспорта и оказываюсь под проливным дождём. Не прячусь под крышей остановки, как это делают другие, и приподнимаю голову к небу. Тёплые капли бьют по моему лицу и освежают тело. Наслаждаюсь ощущениями.
Прохожие бросают на меня косые взгляды и суетливо раскрывают свои зонты, пробегая мимо. Я грустно улыбаюсь. Раньше я вела себя так же, как и они. А сейчас мне хочется почувствовать стихию на себе, прожить это мгновение, слиться с природой и стать её частью.
Я начинаю двигаться в сторону дома. Мокрый, прилипший к телу сарафан стесняет движения, но не обращаю на это внимание. Шагаю, слушая мелодичные удары капель об асфальт, и вдыхаю свежий аромат. После долгих жарких дней дождь кажется мне Божьим благословением.
«Я тебя оберегаю», — в очередной раз всплывают в сознании слова Рустама. С тех пор, как он это произнёс, я повторяла их про себя бесконечное множество раз.
«Почему? Почему ты меня оберегаешь? Зачем возишься со мной? Ради чего?» — хотелось мне выкрикнуть ему, вытрясти из него правду, потребовать ответы…
Но эмоции душили меня, и я так и не смогла произнести ни звука. Бушевала внутри себя, как море, за которым мы наблюдали, сидя на берегу. Я закрылась. Ненавидела себя за желание ему верить. Так отчаянно мечтала, чтобы все его слова оказались правдой.
Впервые за долгое время, находясь рядом с Рустамом, я вспомнила другого мужчину. Того, кому доверилась настолько, что отдала не только своё сердце, но и тело. Он тоже говорил красивые слова, казался рыцарем на белом коне, а в итоге оказался негодяем и подлецом…
