– Твою мать! Кто-то еще хочет получить нашу награду! Схватите его! – взревел Боррис.
Нужно пошевеливаться, и немедленно. Кто бы ни вывел из строя ее противника, он может представлять не меньшую угрозу. Она попыталась сосредоточиться на звуках помимо гула в ушах, но от этого только закружилась голова. Она поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к своему дереву.
По рукам побежали мурашки, а затем внезапно вокруг разразился грохот, наконец нарушив жуткую тишину, предшествующую этому моменту. Оставшиеся нападающие остались явно возмущены тем фактом, что их напарник пал в бою. Ведь их победа была предрешена. Выкрикивая что-то, они направились в лес в сторону того, кто убил их товарища. Робин прижалась к укрытию, пока Боррис и его спутник орудовали в лесу. Ноги подкашивались.
Поднимайся. Двигайся.
Робин нашла опору в своих трясущихся ногах, а затем залезла внутрь убежища. Выход и вход там находились с одной стороны. Ее, конечно, загнали в угол, но, по крайней мере, тут тепло. Несмотря на адреналин, пронзившую плечо и все тело боль и предсмертные крики вокруг, в своем состоянии она находила нечто успокаивающее. Ее жизнь находилась в опасности. Опасности неминуемой. И все же по какой-то причине Робин не могла найти в себе сил прочувствовать эту самую опасность.
В ушах звенело, но она не отрывала взгляда от темноты за пределами разведенного костра. Кровь с бешеной скоростью пульсировала в венах. Крики смолкли, а лес, казалось, замер и затаил дыхание. Тот, кто расправился с Боррисом и его людьми, шел за ней. Она его чувствовала.
По спине пробежал холодок, когда на ней остановился чей-то взгляд. Она не могла ничего разглядеть, но все равно знала, что он там. Сжав в руках кинжалы с гораздо меньшей силой, чем хотелось бы, она приготовилась к тому, что ее ожидало.
– Ты так и будешь стоять снаружи или зайдешь поздороваться? – прохрипела она, чувствуя нервное напряжение. Она ждала, но ничего не происходило. – Хватит…
Робин ахнула, когда из тени выступил обнаженный мужчина. Очень высокий, широкоплечий обнаженный мужчина. Ее расфокусированным уставшим глазам показалось, что его кожа… мерцает. Его покрывает чешуя?
Ты бредишь.
Она моргнула, и мужчина сделал шаг вперед. Моргнула еще раз, и еще один шаг. На третьей комбинации моргания и шагов сработал инстинкт самосохранения, и она метнула кинжал. У нее отвисла челюсть, когда он поймал его в воздухе, схватив лезвие голой рукой. Вот теперь она умрет.
Не так. А на твоих собственных условиях.
Он вошел в ее убежище и прошел мимо костра. Робин замахнулась кинжалом и попыталась закричать, но вырвавшийся звук больше походил на хрип боли. Девушка снова рухнула на четвереньки, не в силах стоять.
– Подойдешь еще ближе, и я прикончу тебя, – прохрипела она.
В поле зрения появилась лодыжка, и она сделала слабый выпад, и он успел отойти. Перед глазами заплясали черные пятна.
– О, дорогая, мои планы глобальнее, чем просто твое убийство.
Прямо перед тем, как потерять сознание, Робин бросила последний взгляд на мужчину – как раз тогда, когда он опустился перед ней на колени и подался вперед. На его обнаженной коже сверкали чешуйки, она была уверена в этом. Она улыбнулась картинке, которую нарисовал ее затуманенный лихорадкой мозг. Умереть на глазах красивого мужчины – не худший из вариантов.
Робин завалилась вперед, и он подхватил ее, устраивая в своих объятиях. Мужчина наблюдал за ней, когда ее охватило беспамятство.
