– Ну, слушаю тебя, – наконец, проговорил тот, не дождавшись реакции собеседника на сказанное.
– Нашел я золото, о котором когда-то рассказывал. Скажу честно – не искал. И в мыслях этим заниматься не было. Так уж получилось. Случайно можно сказать. Получается, что не зря ты меня в те края отправил.
– Лежал на кровати и нашел? – усмехнулся Озолс.
– Говорю же случайно. На моем месте мог, кто угодно оказаться.
– А оказался ты?
Ямпольский пожал плечами.
– Странно.
– Видно Богу так угодно было. А на кровати там никто не лежит и не лежал. Мало своей работы, так ачемян на оборонные работы отправляли в другие места. По три месяца впроголодь и на лесосеке сутками работали. И подростков и баб посылали.
– Не одних их. Вся страна работала, чтобы врага разбить. А ты чай пей, остынет, – пряча свое нетерпение за обычной вежливостью, произнес Озолс. – А ко мне, зачем пожаловал? Чтобы пожалел? Или поделиться? Хотя о чем я говорю! Наверняка, что-то хотел бы получить? Если на что-то рассчитываешь из найденного, то лучше забудь.
Ямпольский сделал глоток и откинулся на спинку дивана. Едва заметная улыбка проступила на его лице.
– Ты, когда об Антонине рассказывал, о сыне ее упомянул, – произнес он.
И хотя гость прямо не ответил на его вопросы, Иварсу стал догадываться о цели его визита.
– У него, насколько я помню, отчество другое, – уклончиво произнес Озолс. – Если ты об этом.
– Помню, помню. Ты говорил. А может, соврал? – Ямпольский не сводил с генерала глаз.
– Нет. Зачем мне? – слукавил Иварс.
Он присел рядом с поляком и тоже откинулся на спинку дивана.
– Мне бы встретиться с ним, – словно не слыша генерала, проговорил Ямпольский.
– Ты за этим пожаловал? И где же я его искать буду?
– Я же тебя нашел, – Ямпольский снова многозначительно улыбнулся. – А ты с такими возможностями…
– А ты, я так понимаю, готов за это…, – перебил его Озолс и кивнул на лежащий рядом сверток.
Ямпольский чуть двинул вверх бровями и едва заметно поморщился.
– А если я сейчас конвой вызову?
– Это лишь крошка от хорошей булки, – не обращая внимания на прозвучавшую угрозу, ответил поляк.
– Много нашел?
Ямпольский утвердительно покачал головой.
– И все-таки?
– Много пан офицер. Все. Все, что в четырнадцатом с парохода исчезло. Кроме одного камушка.
«Видно дочка была права, и местный мальчишка нашел именно этот, недостающий слиток, – подумал Озолс». Вслух же сказал:
– Хорошо. Не обещаю, но сделаю все возможное.
– Почему-то я не сомневаюсь, – Ямпольский попытался подняться, но генерал придержал его, положив руку на плечо.
– Надеюсь, что товар за время ожидания не исчезнет?
– Если медведь не съест.
– Так оно… там? – генерал неопределенно кивнул куда-то в сторону.
– Там, – поправил его Ямпольский и указал рукой на север. – Кстати, как вывозить его, ты уж подумай сам.
– Какой хоть вес? – поинтересовался Озолс.
– Пудов пятнадцать, – спокойно ответил гость.
Озолс хотел еще что-то спросить, но передумал и плотно сжал губы. Не будет Ямпольский рисковать сыном. А тот словно почувствовал сомнения генерала и, понизив голос, предложил:
– Сделаем так, пан офицер. Ты вывозишь золото и организуешь мне встречу с Григорием. И мы в расчете.
– С твоей помощью, – поправил Ямпольского Иварс. – Вывозим с твоей помощью.
– Договорились. Помогу. Грузу много, так что в кармане не принести. Тащить на телеге и по воде, тоже не безопасно. Знаешь, чем все в четырнадцатом году закончилось.
