– Ты что опять принес? – возмущался тем временем Оманов.
– Чего, чего. То, что было, то и принес. Завернутые в тряпки камни. Что ты хотел, то и нашли, – оправдывался Ретьяков. – Сам тогда ныряй и ищи, если не нравится.
Васька смотрел то на озеро, то на камни, лежащие у его ног.
– Григорий, давай еще сплавай, – не унимался он. – И возьми левее. В прошлый раз ты там уронил сверток.
– Ладно, – протянул тот. – Только в последний раз. Да там уж и не осталось ничего.
Ретьяков повернулся и пошел в воду. В метрах пяти от берега вода достигла его подбородка, и он нырнул. Васька наклонился и стал разворачивать один из свертков.
– Ну, что за черт! – воскликнул он, размотав на нем проволоку и скинув скрывающее содержимое тряпку.
«Как хорошо, что я тогда не поленился, – усмехнулся Митька». Он хорошо помнил, как тогда прежде, чем после лучения забрать лодку с озера, решил завернуть в те же самые тряпки, в которых лежали слитки, обычные камни. Для большей достоверности обмотал их потом проволокой и утопил в озере в том месте, где они с Толькой их и нашли. Зачем он это сделал, он толком и сам не понимал. Просто так решил тогда. Похвалив себя за сообразительность, Гавзов решил, наконец, выйти из-за стога.
– Вот ты где! – громко произнес он, подходя к нему. – А я тебя по всей деревне ищу.
И тут же подала голос Дамка. Громко лая собака подскочила к нему, но признав недавнего гостя, отошла в сторону. Митька намеренно не обращая внимания на барахтающегося в озере Ретьякова, подошел к Оманову и кивнув на кучку камней, произнес:
– Я гляжу, Григорий-то наш все блесну ищет. Не успокоится никак, – кивнул в сторону озера Гавзов. – А ты никак на печку для бани камни собираешь?
Васька, было, растерялся и чуть замешкавшись, ответил первое, что пришло в голову:
– Так, пока Гришка ныряет, решил насобирать на грузила к сетке. Сетки нашел, а в мешках камней нет. Пару сеток поставлю, может щука попадет.
– Попадет, как не попадет. Мы тут лучили недавно с Ларионовым. Щука есть.
– Посмотрим, – согласился Оманов.
– Я вот зачем тебя искал-то. Вчера с руководством переговорил. Тебя местным лесником могут назначить. Скоро старший лесничий приедет на смотрины. Смотри, не подведи. Я за тебя поручился.
Оманов, видя полное равнодушие Гавзова к тому, чем они с Ретьяковым занимаются, облегченно вздохнул.
– Чего вздыхаешь? – Митька пристально посмотрел на Ваську.
– Переживаю, справлюсь ли. Не подвести бы, – соврал он.
– Кабыть до этого увереннее в себе был. А я вот не сомневаюсь, что справишься.
– Постараюсь, – согласился Оманов.
– Блесну не нашел, – заметил Гавзов, глядя на выходящего из воды Григория.
Оманов посмотрел на продрогшего Ретьякова и улыбнулся. А тот согласно кивнул головой и негромко сказал:
– Ее самую. Хороша была. Уловистая.
– Ну, может, еще найдется, – многозначительно произнес Митька.
Оманову почем-то показалось, что тот сказал совсем не о блесне и в словах его был совсем другой смысл. То, что в свертках камни оказались не случайно, Васька не сомневался. Было в них до того золото или нет, он однозначно утверждать не мог. Но, то, что кому-то просто так взбрело в голову заворачивать в тряпки и топить в озере речные камни, он сильно сомневался. А потому выходило, что золото все-таки было. Но тогда где оно и у кого?
– Может, быть, – согласился Васька. – Одевайся, Григорий. Пошли. Потом еще поищешь.
– А ты, Григорий Трифонович, чего прохлаждаешься? На Верхней горе сено убрали?
