Разбуди свою харизму - страница 42

– Можно подумать, ты не торгаш! – парировал я шутливо.

– И всё же расскажи, – настойчиво попросил он.

– Я даже не знаю, – произнёс я задумчиво, – в двух словах не расскажешь… – но уже через секунду нашёл ответ: – Знаешь, недавно я ходил в филармонию на шестую симфонию Чайковского – давно хотел послушать её вживую – и во время концерта, наблюдая за оркестром, я совершенно отчётливо увидел в нём идеальную модель человеческого общества, того самого общества, главной целью которого является гармония. Кстати, только сейчас до меня дошло, что это стремление к гармонии продиктовано позитивностью, о которой мы тут с тобой рассуждаем.

– Согласен, – отозвался мой наставник.

– Так вот, по поводу гармонии. Когда играет оркестр, каждый в нём на своём месте, каждый ценен, каждый знает правила игры и неукоснительно соблюдает их. Потому что каждый музыкант долго учился, а потом ещё много трудился, чтобы занять своё место в коллективе, стать равным среди лучших. Каждый музыкант знает: если он сфальшивит, то разрушит гармонию, которой он служит. И в результате, я вижу на сцене слаженную работу разумных, одухотворённых людей, создающих прекрасное созвучие, например такое, как шестая симфония Чайковского. Как-то так, – закончил я своё объяснение и из чистого любопытства поинтересовался у Акима: – А тебе нравится Чайковский?

– Да, конечно, – ответил он с явной симпатией, – и в особенности шестая симфония. Она про тех, кто ищет своё место в жизни, про тех, кто преодолевает преграды и добивается успеха, то есть она про нас с тобой, – улыбнулся и похвалил меня: – Хорошее объяснение. Мне понравилось.

Мне были приятны слова наставника, и я опять почувствовал жар своих ушей. Потирая мочки пальцами, я снова подумал: «Да, комплиментами я всё-таки не избалован».

Закончив чаепитие, мы вернулись в кабинет, а оттуда вышли на просторный балкон – на нас повеяло вечерней свежестью. Бриз с городской окраины потрепал мне волосы, и на ум пришла хоть и заезженная, но всё же бодрящая фраза «ветер перемен». Мы постояли какое-то время молча, просто облокотившись на перила, всматриваясь в гаснущие крыши домов и слушая затихающий рокот города, а потом Аким нарушил это безмолвие.

– Люблю в это время выйти сюда, – сказал он негромко, – послушать, как успокаивается уставший город. Он сегодня добросовестно потрудился. Впрочем, он всегда трудолюбив, и мне приятно после работы выйти сюда и ощутить себя на одной волне с ним, – повернулся лицом ко мне и признался: – А бывает так: проваландаешься весь день, а вечером выйдешь сюда или вообще на улицу и чувствуешь неприятный диссонанс, – иронично улыбнулся и объявил: – Ладно, нам пора, – и жестом пригласил в кабинет.

– Неужели ты позволяешь себе валандаться? – спросил я его, плюхаясь в кресло.

– Бывает. Я же не робот. Можно подумать, ты не лентяйничаешь.

– Бывает, – ответил я, подражая его интонации.

– Все мы позволяем себе слабости, – произнёс он примирительно и снова заговорил делово: – Хорошо, давай вернёмся к теме тотального житейского позитива.

– Давай.

– Чтобы настроиться на повседневное положительное начало, первое, что тебе надо сделать – это разобраться со своими старыми обидами. Я говорю не об обидах вообще, а об обидах на тех, кто так или иначе помешал твоему лидерскому развитию. Важно вспомнить именно эти несправедливости и огорчения, потому что только они удерживают тебя в прошлом и мешают твоему самосовершенствованию. А всё остальное сейчас тебе не важно. Понимаешь, о чём я?