– И что, точно никаких следов? – спросил Фарме. – Ведь пойми, Йозеф, такого в принципе не может быть.
– У нее брали анализ крови и прочие анализы, но с ее исчезновением и они испарились.
– Невероятно. И все же я скажу: не может быть. Кстати, о полиции. Ведь медперсонал описал ее внешность.
– Да, был объявлен розыск, но дело – глухо.
– Здесь я могу объяснить только невероятным стечением обстоятельств или халатностью полицейских.
– Но не кажется ли вам, господин Фарме, что недостаточность деталей указывает на что-то.
– На что? Йозеф, ты пытаешься подвести меня к неверному выводу. Я, конечно, не следователь, не профессиональный детектив, но ничего мистического здесь не вижу, если ты об этом. Желаешь толкнуть меня в омут непознанного? Поверь, там, куда ты направляешь мой ум, открывается чистое и ясно поле без единого секрета. Перед нами не непроходимый таинственный лес, а открытое пространство.
– Йозеф, ты не обо всех деталях истории упомянул, – упрекнула Мари.
– Ну, вот же! – обрадовался Фарме.
– Не ликуйте в предчувствии скорой победы, – остановил его Йозеф. – Дело в том, что те детали ничего вам не дадут. Они – пустышка. Я выкинул их из рассказа, ибо они не нужны на мой взгляд. Во-первых, Лилит Мейдан, была «слишком красива». Это со слов Николаса Торра, водителя, который подвез ее до роддома. Он в своих показаниях это подчеркнул. Но от ее красоты не веяло женским обаянием. Оно, если так можно сказать, было со знаком минус. Представьте снежную королеву из сказок Андерсена. То есть красота без обаяния. Во-вторых, от роженицы сильно пахло морем, так словно она недавно пришла с купания. Те, кто всю жизнь, или очень долго, провели рядом с морем, поймут меня. Это особый влажный горько-соленый аромат.
– Морем? – удивился Фарме. – Это, могла быть парфюмерия. Уже тогда специалисты были способны синтезировать любой запах и делать его устойчивым длительное время. Ну, а если насчет красоты без обаяния, так это только личные впечатления водителя. Здесь все очень субъективно.
– Возможно. – Йозеф задумался. – Кстати, не думаете ли вы, что Лилит Мейдан, когда была на сносях, решила подушиться? Это звучит странно.
– Должна же быть в женщине загадка? Ну, и в итоге, Йозеф, ты окончательно запутал дело.
Йозеф улыбнулся:
– Это не я, это лишние детали. Они сбивают с толку.
– Вообще-то странная история, – заключила Элен. – Но если говорить о самом господине Санчесе, то никакой загадочности вокруг его личности нет. Он – карьерист. Книга «Открытый путь» – только средство достижения целей. Каких? Не знаю. Мне кажется, он и не верит в собственную философию, изложенную на трехстах страницах.
– А вот наш юный друг, – с сарказмом начал Фарме, – считает, дело обстоит куда сложнее. Он хотел подвести меня к выводу, что Габриель Санчес есть некое существо.
– Существо?
Йозеф растерялся. Это короткое и емкое слово, похожее на заклинание он еще раз повторил про себя: «Существо». Йозеф увидел иную картину. Фотография господина Санчеса, которая примелькалась на страницах Интернета, исчезла и вместо нее всплыла угловатая уродливая тень человека или неведомого животного. Слово «существо», как крючок выудило из глубин сознания пугающий образ то ли мутанта, то ли хищного зверя, приготовившегося к броску. Но это длилось мгновение. Это было разыгравшееся воображение, решил Йозефа.
– Ну, у вас и фантазия, господин Фарме. Существо? Что вы имели ввиду?
